Василий Сталин. Письма из зоны - стр. 12
«Лично дисциплинирован, летать любит»
Король перевернутых бреющих полетов – это когда над самой землей вниз головою летишь, он же мастер бесстрашных атак в небе Мадрида и Гвадалахары, летчик-истребитель Георгий Захаров вдруг растерялся. Киношник Кармен, приятель по встречам на испанских аэродромах пришел к нему какой-то взъерошенный, возбужденный и заявил, что собирается застрелить Васю Сталина. Мол, он с его женой Ниной закрылись в квартире Пашки Федрови, целую неделю не вылезают оттуда и никого видеть не хотят.
Захаров посмеялся, глядя, как Кармен разыгрывает роль ревнивого мужа. Но, встревоженность приятеля, как выяснилось, была не без оснований. В доме неподалеку от бывшего «Яра», где когда-то звучала Соколовская гитара, пели цыгане и кутили московские да петербургские знаменитости, в квартире – по совпадению, цыгана же! – летчика-испытателя Федрови Василий действительно встречался с Ниной.
Поняв, что над старым «Яром» сгущаются суровые тучи, Захаров ринулся в атаку:
– Да ты что! Сына Сталина…
– Нет, застрелю! – не унимался Кармен.
– Выбрось это из головы. Что нынче за мода пошла: чуть что – расстреляю! – рассудительно сдерживал гнев приятеля «испанец» Георгий. – Вот послушай-ка…
И родился план – отписать письмо батюшке Василия… Иосифу Виссарионовичу. Сомнения при этом конечно же были – тревожить вождя народов или как-то обойтись, по домашнему самим разобраться?.. Решили писать. Надежду на успех задуманного поддерживала родственная – в прошлом – связь Кармена с Ярославским. Миней Израйлевич Губельман (Ярославский), важный кремлевский придворный, в просьбе не отказал. Так что боевой маузер Кармену не потребовался.
А Иосиф Виссарионович прочитал то письмо и рассудил, как и следовало было ожидать, мудро – почти как царь Соломон.
«Верните эту дуру Кармену, – написал он на полях «телеги» и добавил: – Полковника Сталина арестовать на 15 суток».
Вождь всех народов многословия не любил, мысли свои излагал просто и лаконично. Так что Василий угодил на гауптвахту в Алешинские казармы, добросовестно отсидел там положенное наказание, а вышел – его ждал еще один сюрприз. Приказом отца полковника Сталина сняли с должности начальника инспекции ВВС.
Жена Кармена, московская красавица Нина Орлова, то ли по воле вождя, то ли в силу каких-то других причин, но после бегов вернулась домой. Пришлось, конечно, выслушать дидактическое наставление мужа на тему одной из библейских заповедей. Как уж там все дальше обошлось – кто знает. Известно лишь, что Кармен, заметив у жены красивые дамские часики, спросил:
– Это Васины?
– Да, – ответила Нина.
Кармен сквозь зубы протянул:
– Ца-ре-вич… – Потом взял те часы и грохнул по ним утюгом, чем как бы поставил точку над старой как мир еще одной любовной историей.
Так уж вышло: теми днями, а было это в конце она тысяча девятьсот сорок второго года, разбился летчик Клещев. Именно разбился, а не погиб от рук врага: в яростных воздушных атаках не нашлось равных ему. За полтора года войны 23-летний командир полка Иван Клещев одержал 51 победу!
И вот в канун нового года с одного из полевых аэродромов, где-то под Тамбовом, он взлетел на истребителе, чтобы без лишних проблем да поскорее добраться до Москвы. За бронеспинкой боевой машины Иван пристроил двух гусей, которых достал у крестьян из соседней деревушки – чем не подарок для праздничного стола. Но торопился пилот напрасно. Погода была явно нелетная – хмурая облачность опустилась до самой земли. Едва взлетел – началось обледенение. Так что утром на аэродром пришел крестьянин и сказал: «Там самолет упал. В кабине летчик и два гуся»…