Василий Гроссман в зеркале литературных интриг - стр. 18

Но как бы ни зарабатывал Гроссман в голодное время, понятно, что бердичевскую гимназию он закончить не успел. И ЕТШ – вряд ли.

А потому несколько вопросов правомерны. Был ли, во-первых, у Гроссмана официальный документ, подтверждавший завершение курса ЕТШ? Во-вторых, как, вопреки ограничениям для «классово чуждых», сын «инженера-химика», купца по сословию, ухитрился стать «вузовцем»? А в-третьих, благодаря чему сумел это сделать в неполные шестнадцать лет? Такое случалось отнюдь не часто. В-четвертых, почему он «перевелся» из Киевского высшего института народного образования на физмат 1-го МГУ? Наконец, из-за чего общий срок обучения намного превысил официально предусмотренный?

В принципе, ЕТШ закончить Гроссман сумел бы экстерном. Знаний у бывшего «реалиста» и гимназиста хватало, усидчивости тоже. Но преодолеть законодательно установленные ограничения для «классово чуждых» – задача гораздо более сложная.

Алгоритм ее решения можно установить по архивным материалам. Гроссман состоял в Союзе советских писателей, соответственно, его так называемое личное дело формировалось сотрудниками этой организации[51].

Весьма интересна, к примеру, автобиография, датированная 9 мая 1952 года. Документ этот не раз публиковался исследователями, но критически осмыслен не был[52].

Как водится, Гроссман сначала указал место и дату рождения. Далее, разуж автобиография с досоветской эпохой соотнесена, полагалось бы привести точные сведения о «социальном происхождении». Но они весьма невнятны: «Отец мой, Семен Осипович Гроссман, по профессии инженер-химик, – в настоящее время живет в Москве, пенсионер. Мать моя, Екатерина Савельевна Гроссман, преподавательница французского языка. Она погибла во время войны, в сентябре 1941 г.».

Тут можно лишь догадываться о «социальном происхождении». Ситуация уже знакомая – по работам Бочарова. От прямого ответа Гроссман уклонился, и весьма умело. Если бы проверили, к примеру, в Министерстве государственной безопасности, выяснилось бы, что отец действительно «инженер-химик». И мать «преподавала иностранные языки», по крайней мере, в советскую эпоху. Только про сословную принадлежность сын умолчал. Не сообщил, что «из купцов».

Конечно, риск. Зато без проверки можно так понять сказанное в автобиографии, что родители – «из мещан». Как большинство еврейского населения Бердичева.

Сведения подобного рода Гроссман и приводил в официальных документах. Это подтверждается, в частности, материалами личного дела СП. Например, таким документом, как «Личная карточка члена Союза Советских Писателей СССР»[53].

Кстати, название организации, где состоял Гроссман, вовсе не тавтологично: ССП СССР подчинялись такие же объединения в каждой республике.

Пресловутая «личная карточка» – форма анкеты. Цитируемая тоже заполнена 9 мая 1952 года, и в графе «социальное происхождение» Гроссманом указано – «из мещан».

Да, в 1952 году уже не сыграли бы сколько-нибудь важной роли сведения о «классово чуждом» происхождении известного писателя. Не этого он и боялся. Тут возможна лишь одна причина: если ранее Гроссман в официальных документах неверно описывал сословную принадлежность родителей, так очередная автобиография не должна была от предшествующих отличаться. Значит, всегда скрывал, что тоже материалами личного дела подтверждается.