Василиск в законе - стр. 30
Я горела в агонии собственных чувств.
Не понимала, зачем и почему.
Ничего не понимала.
И казалось, когда нет места надежде, пришла помощь. Холодные пальцы коснулись моей головы, приподняв ее. Возле губ я почувствовала теплое железо.
— Пей, — приказал такой знакомый, но далекий голос.
Послушалась, приоткрыла искусанные до крови губы и начала жадно пить пряную пахучую жидкость. Меня ласково погладили по мокрым волосам. А через некоторое время, когда лихорадка чуть попустила, я снова уснула.
Третье пробуждение оказалось самым приятным. Тело уже не так сильно ломило. Лихорадка отступила окончательно, а глаза начали видеть. Приподнялась на локтях и с удивлением обнаружила себя нагой, с абсолютно здоровым телом. Вытянула когда-то изуродованную руку и осмотрела. Действительно, здорова! Улыбка сама собой расплылась на губах. Но радовалась недолго. Ровно до того момента, пока не вспомнила, почему я выжила…
— Вот же... сволочь! — прошипела дикой кошкой, сминая руками влажные простыни.
Часто задышала. Ярость взметнулась вверх, захватывая разум. Если можно было ее изменить градусником, он бы точно лопнул от перегрева.
Да лучше быть монстром, чем подстилкой, которую в скором времени выкинут!
— Ну, млекопитающее недоделанное! — продолжала негодовать.
Со злостью встала с большого ложа, намотала пододеяльник на тело и внимательно посмотрела на простыни. Увидев на светлой ткани бордовое пятно, до боли стиснула зубы.
— Ну, сволота рогатая!
— Кто?
От прозвучавшего вопроса подпрыгнула на месте и обернулась. В дверях, опершись плечом о косяк, стоял Его Высочество. Волосы собраны в хвостик, из которого пару темных прядей упало на лоб. Вместо обычного царского одеяния — простая хлопковая рубашка и штаны, заправленные в кожаные сапоги. Как они в них ходят? Ноги совсем не преют? Здесь ведь очень жарко. Хотя о чем я думаю?! У меня честь поруганная!
— Что, кто? — сощурилась я.
— Кто сво-ло-та ро-га-тая? — словно испытывая проблемы с речью, проговорил по слогам.
Я натянула повыше ткань, спасая грудь от нежелательных свидетелей и, уперев руки в бока, выдала обвинительную тираду:
— А что вы, Ваше Высочество, делаете в моей спальне? И вообще, как понимать то, что между нами было? Вы лишили меня девственности! Немыслимо! Чем вы отравили меня? Подлили какое-то приворотное зелье? Или порошок рассыпали? Уверена, что-то такое у вас есть!
Клиффорд натянул на свое аристократическое лицо ехидную ухмылку и ответил:
— Я пришел в комнату своей жены. Разве это запрещено? А, точно. Ты у нас из другого мира, темная. Так вот, посещать покои жены можно супругу в любое время дня и ночи.
— Жен-на... — ошеломленная новостью, прошептала едва слышно.
Василиск, расправив свои широкие плечи, начал медленно подходить ко мне. Я застыла на месте, словно прибитая гвоздями, и внимательно следила за каждым движением мужчины.
— Да, жена. — Мужчина подошел ко мне вплотную, встал позади и мягко, но очень властно сжав плечи, подвел к огромному зеркалу, что висело недалеко от кровати.
Тонкие пальцы перекинули мои волосы на одно плечо. На удивление, вместо пакли они выглядели более-менее нормально. Даже помятости от веселой ночки не было.
Клиффорд костяшками пальцев провел по метке своего рода. Присмотрелась и обнаружила, что на рисунке появились изменения. Змей теперь был обвит цепью, по-прежнему прикрываясь мечом.