Ваше Сиятельство 1 (+иллюстрации) - стр. 46
- Когда мы продолжим нашу честную игру? – мой вопрос конечно выглядел глупо, но почему бы не поиграть в наивность.
- Тебе даже неважно, что я желаю взамен? – она чуть прищурилась.
- Разумеется, мне это так же важно, - я сказал это намеренно небрежно, не выдавая волнения. Ведь ясно, что боги, тем более Гера, не раздает поцелую просто так. Пожалуй, она даже от Перуна попыталась бы получить пользу за сладость своих губ.
- Все просто, божественно просто. Ты должен перестать интересоваться быстроходными виманами. Бумаги отца следует сжечь. И еще мне важно: откажись от боя с графом Сухровым. Я покровительствую его семье и не хочу, чтобы кто-то их них пострадал. Ты и так слишком переусердствовал сегодня, - на ее красивом лице мелькнуло раздражение. – При этом я даже позволю тебе дружить с Артемидой. Наш договор может быть тайным от нее.
- Это все? – я почувствовал, что сейчас отчасти приоткрылась завеса тайны над многими вопросами, которые вертелись в моей голове совсем недавно.
- Тебе мало моих условий или ты хочешь еще что-то у меня попросить? – Гера изогнула бровь, изящно и сурово. – Астерий, ты прекрасно понимаешь, что мои возможности гораздо больше, чем у Артемиды. Никто из богинь не сравниться со мной. Могу сделать так, что Римский оракул изменит пророчество и твоя жизнь будет в безопасности. Могу добиться, чтобы Посейдон простил тебя и море снова стало для тебя безопасным. Я очень много чего могу сделать для тебя.
- Постой, Величайшая, ведь Полифему проткнул глаз Одиссей, чего Посейдону до сих пор злиться на меня? - я-то знал ответ. По правде меня вопрос с яростью Посейдона меня интересовал мало, но им я хотел оттенить другой вопрос, гораздо более важный, за которым скрывалось объяснение попыток убить меня.
- Не валяй дурака! Все прекрасно знают, что эту идею подсказал Одиссею ты, как и многое другое, что было очень не по нраву богам, - голос Геры стал сердитым.
- Хорошо. Пусть считается так. Наверное, я очень грешен перед некоторыми богами, но, видишь ли, мы просто хотели жить. Наверное, у богов нет претензий, лишь тогда, когда человек теряет свою волю и превращается в жертвенную овечку. Но закроем эту тему. Лучше, скажи, о каком пророчестве Римского оракула ты сказала? А то их было столько, что я чуть подзапутался, - соврал я, ведь на самом деле я не знал ни одного.
- Астерий! Не играй со мной! Я тебе подарила свой поцелуй! – ее глаза сверкнули вовсе не по-человечески. – Сейчас ты обязан ответить, принимаешь мои условия полностью?!
- Если речь о том, чтобы отказаться от дела Петра Александровича Елецкого, в данном случае моего отца, то, разумеется, нет. Гера, ты же бесконечно умна, как ты могла на такое рассчитывать?! Оставить в покое графа Сухрова я вполне могу, если только он сам не станет искать неприятностей, - я видел как пылают ее глаза, но продолжал: - В общем, мы можем прийти к взаимовыгодному согласию: я не трогаю семью Сухровых, ты отдаешь мне два оставшихся поцелуя, и после этого мы с тобой можем остаться в самых теплых отношениях. Обещаю, Перун ни о чем не узнает!
- Ты с ума сошел! Что ты о себе возомнил?! Жалкий червяк! Я уничтожу тебя! – искры летели из ее глаз, и лицо потемнело.
Увы, олимпийские боги не могут держать себя в руках. В сдержанности они хуже, чем люди. А я, конечно, зря разозлил ее так. Хотя ее условия были неприемлемы и конфликт неизбежен, можно было попытаться выйти из него как-то мягче.