Ваш ход, Светлейший - стр. 37

Не выдержав, вышла из зала на балкон. Оперлась на перила. С наслаждением вдохнула ночной воздух. Ласковый ветер остудил разгоряченную кожу. Ничего, все будет хорошо.

— Неужели я действительно такая же, как и многие другие, имеющие высокое положение в обществе? Красивая кукла, пустышка, не больше? — прошептала я в темноту.

Тишина была мне ответом. Не знаю, как так получилось, но по щеке сбежала одинокая слезинка.

Внезапно раздалось рядом спокойное и чуть ироничное:

— Лэсса, вас ищет отец.

О, этот голос я теперь узнаю везде.

— Я позже подойду, — глухо ответила я. Еще не хватало, чтобы кто-то увидел мои слезы.

На мое обнаженное плечо опустилась рука. Я резко развернулась. Что ему еще от меня нужно?

— Я не собираюсь быть посыльным, если хотите... вы... ты плачешь? — с безграничным удивлением шокировано спросил Елисей, запнувшись на полуфразе, увидев мое лицо.

— Какое тебе дело? Стервы тоже плачут! — воскликнула я, уже не заботясь о том, что он увидел мою слабость.

Подумаешь, он же не сайлих. Другие ему не поверят. А его презрение меня не волнует. Наверное.

— Извини. Тебя кто-нибудь обидел? — спросил он.

Чего он от меня хочет, не пойму? Насмехается, что ли? А вид-то какой серьезный. И голос какой-то странный, ласковый, что ли?

— Меня никто не может обидеть. Да и как можно обидеть обыкновенную пустышку? — я старалась, чтобы мой голос звучал холодно, но на последнем слове он слегка дрогнул.

— Я не хотел тебя обидеть. Хотя, кого обманываю, конечно же хотел! Ты меня облила вином, в конце концов. Но я сожалею. Ты не пустышка. Пустышка бы не расстроилась. Ну а стерва... хм... у каждого свои недостатки, — попытался успокоить меня он. Невольно я рассмеялась.

— Я не говорю, что хорошая. У меня характер не ангельский. Но и постоянно быть сволочью — выматывает. Нет, я не жалуюсь. Это лучше, чем прозябать в провинции у каких-то дальних родственников. Не знаю, чего хочу, но в последнее время все чаще хочется просто отдохнуть. Не понимаю, что происходит. Я отдыхаю — хожу со своими подругами на балы, создаю иллюзии с помощью своей особой магии, выбираю новые наряды, блистаю в обществе. Но от этого почему-то устаю еще больше. Особенно угнетает то, что ни на минутку нельзя расслабиться. Я всегда должна быть идеальной, — почему-то выпалила я то, что накипело.

Кому еще могу рассказать? Как я уже говорила раньше — он не сайлих, а раз другой расы, то ему никто не поверит в случае, если начнет болтать. Только чувствовала, что он никому не расскажет. Словно в подтверждение моих мыслей, он улыбнулся.

— Для тебя очень важно быть здесь? — загадочно спросил он.

— Ну, да, наверное. И отец меня звал, — неуверенно ответила я, не понимая, к чему он клонит.

— И ты так всю жизнь и будешь послушной марионеткой, делая лишь то, что от тебя ожидают? Неужели в тебе нет нотки авантюризма? — искушающим голосом произнес он.

— Так. К чему ты клонишь? — от любопытства я даже забыла обидеться.

— Зачем тебе находиться здесь, в насквозь пропахшей ложью толпе? Позволь я покажу тебе, что значит отдыхать по-настоящему? — предложил он.

Я долго не сомневалась. Видимо, волна протеста против устоявшихся законов и норм поведения сайлих зрела во мне уже давно.

— Я согласна. Идем, — просто ответила я и улыбнулась.

Не той величаво-прекрасной улыбкой, которой частенько одаривала своих мимолетных ухажеров, а улыбкой малолетней девчонки, задумавшей проказу.