«...Ваш дядя и друг Соломон» - стр. 35
«Элимелех!»
«Тс-с-с», – поцеловал меня в губы.
Я пыталась проснуться. Раскрыла глаза и как в тумане увидела большую ладонь на моем лице. Снова закрыла глаза и вскрикнула. Руки потрясли меня за плечи, взъерошили мне волосы. Наконец я совсем проснулась. Мойшеле надо мной, улыбается:
«Что за крики?»
«Я кричала?»
«Ты выкрикивала имя моего отца».
«Откуда ты вдруг взялся?»
«Из армии».
«Почему так рано?»
«Чтобы первым поздравить тебя с днем рождения».
Он распахнул окно, и сильный утренний ветер ворвался в комнату, еще более нагнав на меня страх. Я знала, что это утренний холод бросил меня в дрожь, но приписала ее влюбленным глазам Мойшеле. Наконец-то я заставила землю дрожать подо мной.
«Вставай», – скомандовал Мойшеле, – не полагается встречать свой день рождения в такой затхлости»…
Мы спустились в долину Длинные утренние тени ложились на нас. Вначале мы пытались бегом спасаться от теней. Но тени преследовали нас. Затем замедлили шаг и молча пошли рядом. Дошли до искусственных прудов с рыбой. Гуляли по насыпям между прудов и покусывали камышинки. Птицы сотрясали свистом миры. Нутрии выпрыгивали из воды, выписывали дугу в воздухе и возвращались в глубь. Воздух, вода, земля кишели вокруг нас множеством звуков и голосов. Небо стало проясняться. Новый день чертил полосу за полосой в туманном небесном куполе. Мойшеле вознес руку к зарождающемуся свету, и на какой-то миг огромная его рука повисла в воздухе. И снова дрожь прошла по моей спине.
«Тебе холодно?»
«Я замерзаю».
Набросил на меня свою военную куртку и сказал:
«Сунь руку в карман».
И тут я извлекла конверт, в котором было серебряное колечко искусной работы йеменского ювелира. Взял у меня кольцо, положил на ладонь, поднес свою сильную руку к моему лицу и спросил:
«Красивое?»
«Очень красивое».
«Это кольцо отец мой дал моей матери в день свадьбы. Это кольцо предназначено тебе».
Я отпрянула, но Мойшеле крепко держал мою руку, нанизывая его на мой палец. Я сжала пальцы, готовясь спасаться бегством. Я знала: не кольцо он наденет мне на палец, а судьбу мою закольцует. Он шел за мной, приказывая:
«Выпрями палец, Адас».
«Кто была твоя мама, Мойшеле?»
«Она умерла при родах».
Я закрыла глаза. Тяжесть размышлений словно бы ослепила меня. Нет, не моя мама была дополнительной душой Элимелеха. Душа эта умерла, как умирают многие души, и оставила сына, Мойшеле, прекрасно рисующего, лепящего из глины, режущего по дереву, как его отец. Сюжет, который я сочинила в своем воображении, оказался фальшивым.
«Что с тобой, Адас?»
«Просто мне холодно».
«Ты выглядишь такой печальной».
«Никакой печали».
Я протянула ему руку, и он надел мне на палец кольцо, сорвал колючий стебелек репейника и подал мне. Я закричала:
«Берегись! На репейнике осиное гнездо!»
«Этим он и красив. Осы улетели и гнездо пусто»
«Пусто?»
«Да что с тобой?»
«Я же сказала… Просто мне холодно».
«Солнце уже восходит. Скоро станет тепло. А еще немного, примерно, через год, ты закончишь школу, Адас».
«Тогда и я пойду в армию».
«И тогда мы поженимся».
«Кто это решил?»
«Ты и я. Вот сейчас и решили».
Я всунула руку с кольцом в карман куртки Мойшеле. Это было мое обручальное кольцо. Мойшеле потянул меня в лодку, привязанную к причалу, и мы поплыли в свадебное путешествие до середины рыбного пруда. Волны были мягкими и медленными, покачивали лодку, как гамак. Лягушки выпевали нам любовную песню. Сильный ночной ветер перешел в легкий утренний. Солнце будило воды, растекаясь по ним цветными разводами.