Вас невозможно научить иностранному языку - стр. 23
Кто же выйдет победителем из этой схватки? Каждый сам отвечает на этот вопрос, но ваш успех во многом зависит от правильности тактики, выбранной вами для борьбы с этим опасным «врагом». Будете ли вы в новом языке ковылять подобно вышеупомянутой больной утке? Или же будете идти твердой и где-то даже элегантной поступью? Если в вашем артикуляционном аппарате нет врожденных функциональных изъянов либо серьезных травматических изменений, то именно правильно – или неправильно – выбранная вами тактика выработки новой артикуляционной «походки» даст вам ответы на эти вопросы.
Вот таким образом…
Акцент, или Унутряная полытыка у Хондурасэ
Характерные национальные акценты образуются именно таким образом. Атрофированные в родном языке мышцы так и не переходят полностью на режим работы, необходимый для идеального выговора в этом иностранном языке. А поскольку в разных языках разные группы мышц подвержены атрофии, то и акценты, соответственно, образуются разные – характерные для этих языков.
В японском языке, например, нет ни звука «р», ни звука «л» (есть некий звук, занимающий промежуточное положение между «р», «л» и «д»). Так что слова «Сахалин» и «сахарин» для японца звучат совершенно одинаково. Также и важнейшие для нас различия между звуками «с» и «ш» для японца не являются критически важными, а просто не очень значительные особенности региональных выговоров. Отсюда знаменитое японское «холосо» в русском языке. Японец – его артикуляционный аппарат – просто не умеет выговорить русское «р» без специальной тренировки. Нормальный японец даже и не подозревает о существовании русского «р».
Как и нормальный, непосвященный русский не подозревает о существовании межзубных согласных в английском языке. Согласных, не имеющих никаких аналогов в русском языке (и во множестве других языков, конечно)! Для американца, начинающего изучать русский язык, очень неприятным сюрпризом является наличие у нас пар так называемых твердых и мягких согласных. Помню, как один мой ученик из «зеленых беретов» кричал в коридоре на перемене, находясь, очевидно, на грани нервного срыва: «У них, у этих русских, есть «крофф» и «крофф»!» Дело в том, что я незадолго до этого дал им – признаюсь, что немного жестоко! – новые слова, среди которых были «кровь» и «кров».
Я мог бы, конечно, парировать эти истеричные выкрики, спокойно указав на то, что у американцев самым неприятным для нас образом есть Нью-Йорк и Ньюарк, – ошеломительное для неамериканцев открытие, происходящее обычно в самую последнюю секунду в незнакомом аэропорту при покупке билетов в одно из вышеозначенных мест, но, поглядев в налитые кровью глаза и судорожно сжимающиеся и разжимающиеся гигантского размера кулаки моего растроенного ученика, я воздержался от чрезмерно интеллектуальной дискуссии на эту тему…
Часто можно услышать, что, дескать, зачем мне хорошее произношение на иностранном языке. Ни к чему тратить мое драгоценное время на такие пустяки! Как-нибудь все само собой образуется-устаканится – лишь бы только меня понимали!
Мысль, несомненно, интересная и достойная внимания, но позвольте мне спросить, понимаете ли вы, мой любезный собеседник, героев следующего известного анекдота:
Учитель: Гиви, что такой «ос»?
Гиви: Ос – это балшой пилесатый мух!