Варвар. Его единственная - стр. 19

— Вы заполните? — повторяет врач.

— Нет, боюсь, я ничего не смогу заполнить.

— Возможно, вы могли бы связаться с отцом ребенка, уточнить…

— Нет.

— Понимаю, бывают разные ситуации. Люди часто перестают общаться, однако когда речь заходит о здоровье ребенка, то обычно…

— Я не могу с ним связаться. Он мертв.

Врач застывает, глядя на меня. А у меня ком в горле только больше становится. Едва получается сглотнуть.

Наверное, я могла бы спросить у Лютого. Возможно, он знает что-то такое про Дамира. Они вместе работали, давно знакомы.

Но больше вариантов нет.

+++

друзья, мы закончили книгу про Хана и у нас вышла очень горячая новинка - https://litnet.com/shrt/uwVY

11. 11

— Не помню, чтобы Дамир хоть раз говорил про какие-то болезни, — отвечает Лютый, выслушав мой вопрос. — По здоровью у него проблем не было. Тот еще бычара. Такого вообще хрен завалишь.

Повисает пауза. Слышу, как муж сестры прочищает горло. Вероятно, понимает, как двояко фразы прозвучали. Особенно последняя.

Здоровье у Дамира было крепкое. Вот только это ничего не поменяло. Он погиб в автокатастрофе.

— Хорошо, спасибо, — говорю. — Если вдруг что-нибудь вспомнишь, то позвони, пожалуйста.

— Конечно, — обещает Лютый. — Слушай, Насть, а можешь подробнее рассказать про тех типов, которые тебя из тюряги вытянули?

Даринка уснула. От врачей ничего нового нет. И вряд ли до завтрашнего утра ситуация поменяется, поэтому я рассказываю Лютому, как все было.

— Никаких нашивок на форме? Никаких значков? — уточняет он.

— Нет, ничего.

Пока ясно только одно: это точно не те люди, которых в Англии нашел Лютый. Кто-то его опередил. И совершенно непонятно — кто.

— Знаешь, кое-что странное я все же заметила.

— Что?

— Часы, — сглатываю. — Помнишь у Дамира были очень необычные часы. Эксклюзивная модель.

— Помню.

— У водителя были точно такие же.

— Ты уверена?

— Почти.

Не могу дать четкое «да» в ответ. Все-таки я была не в том состоянии, чтобы точно запомнить модель часов. Но не просто так меня тогда царапнуло.

— Он же никогда не снимал их, — продолжаю. — И в день аварии…

Запинаюсь. Снова накатывает. А я совсем не хочу разрыдаться. Не нужно мне это сейчас. Зажмуриваюсь, чтобы сдержать слезы, подступившие к глазам.

— Часы нашли, — тихо говорит Лютый. — Еще тогда. Насть, ты постарайся, пожалуйста, себя не накручивать.

Знаю, что нашли. Сами часы не видела. Но помню фотографии. Обгоревший кусок металла. Была проведена экспертиза. Все четко. Сомнений нет. И быть не может.

Наверное, мне просто хочется верить. Цепляться за любую надежду.

— Я разберусь, что это за люди. Кто подключился. А пока отправлю к тебе своих ребят. Пускай приглядывают.

— Думаешь, еще есть опасность?

— Лучше перестраховаться.

— Этот Осман, — напрасно стараюсь проглотить ком в горле. — От него могут быть еще проблемы?

— Пока трудно сказать. Мне и Наде будет спокойнее, когда мои люди рядом с тобой.

Звучит не слишком хорошо.

Чувствую, Лютый опасается, что Осман может снова дать о себе знать. Все-таки его интересы задеты. И главное — есть еще кто-то. Тот, кто помог мне. Тоже не без причины.

Однако пока меня саму волнует только здоровье Даринки.

Мы проводим еще несколько дней в больнице. Состояние дочки становится лучше. Температура уже не поднимается до такой степени. Все больше это смахивает на вирус. Новые тесты тоже не показывают никаких отклонений.