Вампир-самозванец - стр. 26
– Я тот, против кого волшебники воюют.
Хватка Клода стала жёстче. Что, неужели же волшебник, использующий «покрывало безмолвия» настолько силён, что командиру стало не по себе? Ему, который, как утверждал, был из семьи воинов?!
– Куда ты дел Кристину?! – Стас сорвался на крик.
Часть 2
День, когда я просто был живым
День, когда я просто
был живым…
Небесный свет,
тогда был нежно-голубым…
День, когда смеялся
просто я…
Ты много значишь
для меня…
Тихо и беззвучно поднимались и опускались языки пламени… Мусор тонул в них… коробки от человеческой еды, бумаги с заданием, которое не должны были увидеть наши враги, рубашка, испорченная во время первых дней похода… В этот раз я развёл настоящий огонь. Впервые решился за долгое время… Я смотрел, как медленно чернеют края вещей, как они съёживаются… палкой подтолкнул их друг к другу… И взметнулись, словно огненные мотыльки, словно светящиеся красные бабочки, обрывки догорающей бумаги… Взлетели, оторвались от земли… И стали медленно, кружась, возвращаться на землю… Возвращаться на землю… Им было куда возвращаться… Вот, мигнули, погасли, чёрными хлопьями слились с землёй в нежном поцелуе… и темнота поглотила их останки… останки красивых огненных бабочек и мотыльков… Прекрасное и красивое зрелище… Но, впрочем, зацепило меня не это…
– Арсений, что-то ты нынче какой-то притихший, – Клод вырвал меня из раздумий.
Ради такого дела он даже оторвался от переругиванием с Аркадием.
– Так… – неопределённо ответил я. – Мусор красиво горит… Как будто огненные бабочки взметнулись к небу, но, не рассчитав сил, упали на землю… и потухли… совсем… потухли…
– Как-то зябко становится от твоего заунывного голоса, – проворчал Аркадий. Он поднялся с бревна и принялся ходить между нами и деревьями, впрочем, не выходя из жирно прочерченного на земле ромба.
– Давайте вспомним что-нибудь весёлое, – почему-то Клод не стал меня подкалывать на этот раз, а, даже, как будто, пытался встряхнуть. – Арсений, какой день в твоей жизни был самым счастливым?
Смотря на догорающее пламя, теперь превратившееся в огненных ползающих муравьёв, я вздохнул.
– День, когда я просто был живым…
На вопль Аркадия я даже не обернулся. Впрочем, уже следующая фраза черноволосого всё прояснила:
– Не заходи за ромб, придурок!
– Да бить-то по башке за что? Можно подумать, там волшебники за каждым кустом сидят и только и ждут, кровожадно усмехаясь!
– Предосторожность, знаешь ли…
– Ой, вот на том дереве сидит и зырится на нас Серж Кровавый! – тихо простонал светловолосый.
От испуга Клод шарахнулся на костёр. А я… я выронил палку, отчего вверх взлетели последние кроваво-огненные мотыльки… Черноволосый едва успел зажмуриться и инстинктивно закрыться крыльями. И даже одной огненной мухой крыло подпалил. Он долго прыгал, рычал и вопил от боли… досталось всем по едкому словцу: и напарникам, и непричастным… И, кстати, у него загорелись штаны…
Я запоздало окатил его водой, перемещённой из ближайшего ручья. Мокрый Клод посмотрел на меня злобным взглядом, потирая обожжённое крыло. А костёр погас… насовсем… Но…
– Где Серж?! – проорал я, создавая на моей руке шар из концентрированного огня, – Где он сидит?
– Ну, вообще-то, я пошутил, – осклабился Аркадий.
И получил затрещину.
– Если в лесу и оставались волшебники, которым неизвестно о местонахождении нашего отряда, то теперь они закончились! – возмутился Клод, – Перемещаемся и делаем новую стоянку. Живо! И не смейте выходить за границу ромба!