Валькино детство - стр. 16
В штабе царила вполне обычная рабочая суета: офицеры из командования роптали над картой, начальник артиллерии вместе со своим единственным солдатом заготавливал снаряды для предстоящего боя, наблюдатели и часовые нервно всматривались в позиции немцев на холме, готовые в любой момент подать сигнал тревоги, по которому весь полк – вернее его остатки – перейдёт в бой.
– Считаю, – негромко заговорил начальник штаба, – что целесообразнее будет с боем отступить…, – он откашлялся, – …либо на тот берег озера для перегруппировки и наращивания сил, – он указал на ледяную гладь, присыпанную снегом, за которой виднелись лысые чёрные деревья и абсолютно ровное белое пространство, – либо нам надо захватить те самые позиции, о которых нам доложила разведка, – кивнул на меня, – тогда противник не сможет бить по нам прямой наводкой и обходных манёвров у него не останется, – его слова сопровождались отметкой на карте красным карандашом, который он носил за ухом.
Подполковник ещё больше нахмурился и сквозь зубы процедил:
– Отступать нам никак нельзя, капитан, понимаете?! Этот плацдарм нужен нам! Командование фронта поручило нам его удерживать до подхода главных сил, которые и освободят наше село!
– Если мы не отступим, – парировал штабист, – то от нашего полка никого не останется! И так понесли тяжёлые потери, сражаясь даже за этот укрепрайон! У нас от подразделения-то, чай, эмблемка-то и осталось только! Уже не полк, а одно название!
– Ещё одно слово, капитан, – вмешался в их разговор комиссар полка, – и я буду вынужден расстрелять вас на месте, как паникёра и предателя Родины!
– Но-но! – осадил его пыл подполковник, который хоть и славился у нас суровым нравом, но был чрезвычайно справедливым, всё-таки школа службы в штабе Жукова давала о себе знать. – Может у вас будут конкретные предложения?
– Быть может мы пошлём разведгруппу на наш правый фланг, и она обезвредит немецких миномётчиков, собирающихся ударить по нам? – предложил комиссар.
– Исключено! – гаркнул командир и в этот момент рядом со стеной штаба разорвался очередной снаряд, от грохота которого все тут же прыгнули животами на землю.
– Часовые, вашу душу мать! – выругался офицер. – Где объявление тревоги?! Под трибунал сдам к чёртовой матери!
Все поднялись, отряхивая снег друг с друга.
– Разведку посылать не будем, – продолжал командир, обращаясь к комиссару, – у меня от неё только Валька-то и остался, один впахивает за все уничтоженные группы.
При этих словах я невольно улыбнулся, ибо лесть от нашего комполка звучала очень нечасто в силу его скупости на комплименты и похвалу.
– В таком случае, нам остаётся только осуществить второе предложение начальника штаба и занять укреппозиции на правом фланге, – пожал плечами комиссар.