Ваганьковский приют - стр. 5
– Эх ты, разиня, – Василий сморщился. – Ну ничего, не грусти, в следующий раз купит. Она эту черную статуэтку со всех сторон рассматривала, меня все спрашивала, что это? Почему у него руки за спиной завязаны, а на глазах повязка? Я сказал, что все это ересь, заумь и масонство… А что мог я еще сказать? Значит, твои страшилки пришлись ей по вкусу. Да, ее подруга взяла твой этюдик «Пруд с мертвой водой». Я чуть с ума не сошел. И Рита, не спросив, сколько что стоит, положила на столик новенькие сто баксов! Чтобы мне провалиться на этом месте! Если бы мне каждый день так платили, то я был бы счастлив.
– И картину тоже?! – удивилась Катерина и покачала головой. Этого она никак не ожидала.
– Да. И за все заплатила стольник. Представляешь? Они же копейки стоят, – он чуть не прыгал перед ней.
– Ах, при чем здесь деньги? – Катерина поморщилась и махнула рукой. – Здесь дело совсем в другом. Рита интересуется оккультными вещами… Она увидела символ ворожбы…
– Чучело ты, Катя.
– Для нее это важный символ…
– А меня интересует другой символ, – перебил ее Василий. – Вот он, самый главный, держи его, – и он сунул ей в руки сто долларов.
Катерина оторопело смотрела на него, на деньги и не могла прийти в себя.
– Я смотрю, ты совсем ошалела от счастья. Как же, у тебя появился теперь солидный клиент, Белый маг Рита Коновалова. Кстати, ее подруга оставила свою визитку. Светлана Жирова, кутюрье, Дегтярный переулок, живет в самом центре Москвы. С ней была ее сестра манекенщица Вероника. Та еще конфетка, – Василий протянул ей кусочек белого тисненого картона. – Я предложил манекенщице сделать ей скульптурный портрет, она похихикала, «в следующий раз», сказала. Видишь как. Мое ничего не взяли, а твое берут. Радуйся, позвони, у тебя будут заказы, это я тебе гарантирую.
Она повертела карточку с золотыми буквами. Прочитала: «Светлана Жирова, кутюрье, Дегтярный переулок…» Руки у нее дрожали, голова раскалывалась. Вот оно, долгожданное мгновение. Им надо воспользоваться. Но как?
Катерина щурилась от бьющего в глаза солнца, подошла к столику, наклонилась и стала собирать свои статуэтки. Ей надо домой, отдохнуть, залезть в холодную ванну. Иначе она сгорит от солнца, от жары и переживаний у нее удар будет.
– Ты хоть покажи мне твоего чернокнижника и чародея, – Василий присел рядом на корточки. С его шеи на шнурочке свешивался серебряный крестик. – В следующий раз я знать его буду.
Катерина развернула слой ваты и газеты, вытащила глиняную раскрашенную цветной эмалью статуэтку, поставила ее на столик.
– Вот он, – в раздумье произнесла она. – Если бы Рита увидела его, то непременно купила бы. Она собиралась открыть музей Брюса.
На столике стоял сиятельный вельможа петровских времен. Он был в длинном парчовом зеленом камзоле, расшитом золотом, в белом парике, в руке держал широкополую треугольную шляпу. По груди проходила красная лента, с правой стороны сияли две серебряные звезды. Лицо суровое, неулыбчивое.
– Работа прекрасная, – протянул Василий и взял фигурку в руки. – Черт побери, ты настоящий мастер, Катерина! Миниатюрщица! – Он дернул плечами. – Чистый фарфор, Майсен. Сколько он, сантиметров двадцать пять в высоту, вполне подходящий размер. Получаются у тебя люди, получаются. Боюсь только, работа не ко времени. Невостребованная, – он звонко чмокнул губами. – Кто знает этого Брюса? Чем он знаменит?