В жизни всё может случиться, даже то, во что трудно самому поверить - стр. 17

– Полиция? Они же обычно между собой решают.

– Так местный их барон или кто там у них, целую структуру организовал, пятитысячные как настоящие печатал и распространял. В банкоматы сдавали, меняли на настоящие. Ну типа этого что-то. Не знаю, то ли бизнес не поделили, то ли ещё какая причина, но трупы были и барон их в том числе. И главное, все без документов, отпечатки не зарегистрированы нигде. Все отвечают – не знаем таких и всё. Так ничего не выяснили, станок, естественно, забрали.

– Даааа, дела. – Дима даже вздрогнул, подумав о том, что его посещение Шандора было для последнего фатальным.

– Слушай, а ты не женат?

– Нет, моя невеста, наверное, под стол пешком ещё ходит.

– Да вроде и возраст у тебя подходящий, что же так?

– Понимаешь, всё попадаются не те. Не в смысле, что я ищу особенную. Нет, я действительно ищу особенную девушку. Чтобы понимание было, чтобы и на старость видеть своё отражение в её глазах, чтобы она начинала фразу, а я заканчивал её. А попадаются только пиявки и ведьмы. Вот поэтому и сам. Не хочу быть лишь бы с кем.

– А ты идеалист.

– Наверное. А ты женат?

– Был женат. Развелся в прошлом году. Также попалась ведьма, пилила и пилила. Всё ей мало приношу денег. Теперь плачу алименты на сына, строго с официальной зарплаты. Их, я думаю, ей теперь хватит.

Они поболтали ещё немного и разошлись, Костя в свою квартиру, Дима в гостиницу. Когда Дима вернулся домой, он перезвонил Михею. С этим цыганом, хотя тот был и моложе него, у него сложились дружественные отношения.

– Бахталэс, друг. Сыр тэрЭ дела? – Спросил Дима, когда Михей ответил.

– Наис, у тебя что-то случилось?

– Нет, у меня нормально всё, хотел услышать тебя, я был несколько дней в командировке. Встретимся?

– ПрОсти, но я не могу, немного приболел. Немного в больнице лежу.

– Михей, а что случилось? Я приеду?

– Я в травматологии лежу.

– Я отвезу вещи домой и заеду к тебе, в какой ты палате?

– Привези тогда мне воды, пить хочу. И пару полотенец.

– Хорошо, часа через полтора буду.

Судя по всему, у Михея была огнестрельная рана. Углубляться в расспросы Дима не стал, только спросил:

– Ты туда ездил? Почему?

– Баро Нико попросил. Ничего, мне уже лучше. Заживет все, уколы только больно делают, и жена к медсестрам ревнует – и Михей улыбнулся.

– Шутишь, значит идёшь на поправку. Ничего не задето?

– Немного лёгкого, но это лучше, чем сердце, – Михей снова засмеялся.

– Полиция была?

– Ну да, но я сказал, и друзья подтвердили, что ружьё чистил.

– Надеюсь, поверили. Я тут случайно узнал об этом. О твои пришли, не буду мешать вам.

– Спасибо, что ты пришёл. Я действительно очень рад. Мне приятно.

– Поправляйся. Потом обязательно встретимся, хорошо?

– Йав састо! (будь здоров).

– И ты йав састо.

Дни проходили буднично. Руководитель выписал премиальные и дал 2 дня отгула, как и обещал, тем более, что были налажены нужные контакты. Он ни разу не пожалел, что принял тогда Дмитрия на работу. В свои выходные Дима опять поехал к родителям, раз появился такой момент. Мало ли, потом не получится. Отец уже не обижался на сына, а мама все пыталась хоть 20 тысяч, но вернуть сыну, пока Дима не пообещал, что смертельно обидится. Работа в своем доме всегда найдется. Многие дома уже оставались пустыми, жильцы или умерли, или уехали жить к детям.