В зеркале Невы - стр. 88
– В каком смысле?
– В самом прямом. Ты помнишь Ракию? Это дочка Ашраф, жены Хакима от первого брака. – Шамиль неторопливо отхлебнул пива. – У Ракии тоже девочка. Нурия, ей три года. Махуза собрала кой-какую одежду, из обуви от наших осталось, я повез в Ленинград Ракие. Она на Кропоткина живет.
– У Евгеньевской больницы? – уточнил Игорь Иванович.
– У Евгеньевской – там Бакунина, а это Кропоткина, у Сытного рынка. Я приехал, дома ее нет, ждать часа два, а то и три. В кино с вещами не пойдешь. В зоопарк, там рядом, холодно. Пошел в планетарий. Очень интересно. Вот видишь яйца? – Шамиль показал на горку крутых яиц на буфетной витрине. – Так если сравнить Землю с яйцом, то более-менее изучена только скорлупа.
– А дальше и изучать нечего, жижа там расплавленная. Магма!
Игорь Иванович осушил последние капли и решительно отставил кружку. Шамиль, не глядя на приятеля, отлил немного пива в его отставленную кружку. Игорь Иванович снова взял ее в руки.
– Им, оказывается, еще неизвестно, где эта магма размещается. Только там, где желток, или и там, где белок.
– Где белок, там вода и минералы, а где желток – магма, – с убежденностью очевидца сказал Игорь Иванович.
– Вот говорят – путь к лучшему… Каких-нибудь пять-шесть миллиардов лет, и Солнечная система превратится в еще один необитаемый остров во Вселенной…
– Почему остров? – не поднимая глаз на Шамиля, строго спросил Игорь Иванович.
– Так сказал лектор, он что-то имел в виду. Вопросы потом были, но про остров не спрашивали.
Игорь Иванович, удовлетворенный ответом, кивнул.
– Як чему веду мысль? Если Солнце рано или поздно погаснет, то какой же это путь к лучшему?
– Ты хочешь, чтобы жизнь остановилась?
– Это невозможно. – Шамиль улыбнулся, как большой начальник, отказывая беззлобно в маленькой просьбе. – Моя мысль совсем простая, мне даже неловко тебе ее говорить. Если у всего есть начало и есть конец, то, значит, есть и середина?
– Предположим, – осторожно допустил Игорь Иванович, опасаясь попасть в ловушку.
– Стало быть, есть движение вверх и, хотим мы или не хотим, вниз. Так устроена жизнь.
– Я тебя понимаю. – Игорь Иванович на секунду пожалел, что шоферы, бурно костерившие тупое начальство, не слышат их разговора.
– Если есть движение вверх, а потом вниз, значит, есть и это место… – Шамиль изобразил рукой взлет и падение, и жест его был предельно понятен. – Мы говорим: вершина, вершина… Правильно, но стоит ли стремиться к вершине, если оттуда путь только вниз? Я не против вершины, – стараясь удержать разговор в лояльном русле, пояснил Шамиль. – Не подумай, что я против вершины… Я— за вершины.
– Ты видишь выход? – Голос Игоря Ивановича был по-прежнему строг, но внимательное ухо непременно усмотрело бы промелькнувшую тень неуверенности.
– Представь себе – да.
– Что считать вершиной?
– Вот именно! Я знал, что ты поймешь сразу. – Шамиль рассмеялся счастливым смехом, как смеются третьеклассники, решившие «нерешаемую» задачу. – Что считать вершиной? Для дерева – это одно, для солнца – это другое, а для человека?..
– Ты хочешь сказать о детях? – обретя уверенность и глубоко подумав, спросил Игорь Иванович.
– Нет. Если нет детей, разве жизнь человека уже бессмысленна и нет вершины? Человек состоит не из одних детей… Можно очень любить своих детей и под видом любви к детям быть большой сволочью…