В здоровом теле – здоровый дух - стр. 6

Стоя на балконе своего номера, обдуваемый ветром,Воронин окинул взором территорию санатория.

– Красота-то какая… лепота!

– Снимайте штанишки и ложитесь на живот, – любезно обратилась к нему взрослая бывалая женщина в медицинской халате, расписавшись в его санаторно-курортной карте и принявшаяся готовить клизму.

– Позвольте спросить, а какая у меня клизма? – развязывая халат поинтересовался Павел Николаич.

– Лечебная с минералочкой. – ласково и успокаивающе проговорила женщина. – Не бойтесь, это не больно.

Воронин лег на живот и заметил:

– А вы знаете, что боль тоже порой способна доставлять удовольствие? Нужно научиться ее тонко чувствовать и тогда…

Он почувствовал, как ему в задний проход вставили клизму, а последовавший выстрел лекарства заставил его слегка подскочить, почувствовав невероятное блаженство и расслабление в указанной выше части тела.

– Молодец! – медсестра вынула клизму, похлопала его по заднице и взялась дезинфицировать. – Можете одеваться.

– Спасибо.

На следующий день Воронин пришел окунуться в грязи. Эдуард Робертович любезно ему улыбнулся:

– Снова вы. Прошу вас. – Он указал на кушетку.

– Ну здравствуй, Эдик. – усмехнулся Павел Николаич и вырубил его апперкотом.

Бальнеолог с грохотом опрокинулся назад. Сыщик обошел его и взяв за руки потащил.

– Зараза… вот же тяжелый сукин сын.

Пыхтя и сопя, Павел Николаич оттащил здоровяка к дальней стене мини-пещеры. Затем, первым делом, он поставил на входе табличку с надписью: «Перерыв на обед». После Воронин раздел бальнеолога и сумел водрузить его на одну из кушеток.

– Сейчас, мы тебя полечим. – прошептал сыщик, принявшись обкладывать его грязью.

Когда он закончил, Эдик постепенно начинал приходить в себя. Он заморгал глазами и задвигал своей большой круглой бородатой тыквой. Воронин быстро взял теплоизолирующую ткань, каких хранилось более чем достаточно на стеллаже, отведенном под лечебные нужды. Сыщик закутал его туго-натуго, лишив всякой возможности двигаться, оставив наружи только голову.

К этому времени голова Эдуарда Робертовича прояснилась полностью, и он осмыслил незавидное положение, в котором оказался. Бальнеолог открыл было рот, но Воронин накрыл его ладонью и зашептал, тыча ему в лицо указательным пальцем:

– Слушай сюда, жиробас, качок стероидный. Думаешь, что сможешь за мной шпионить и прислуживать этой фурии?

Эдик выпучил глаза, так, что те выпали из орбит и помотал головой.

– Так вот, Кинг Конг, сейчас ты мне все расскажешь… А то я оставлю тебя в таком виде до утра и до тех пор, пока тебя не хватятся. И уж поверь мне, тогда все остальное покажется тебе милостью. Ты меня понял? – его глаза зловеще блеснули. Кончик указательного пальца Воронина едва не касался пипки носа-картошки Эдика.

Бальнеолог закивал.

– А если ты сейчас закричишь, то ночью я сброшу тебя в реку, – еще более тихо и оттого пугающе произнес Павел Николаич, отрывая ладонь от его рта.

Эдик жадно задышал, хватая ртом воздух. Переведя дух, он дрожащим голосом заговорил:

– Ты что за псих? Какого лешего ты меня укатал и пугаешь?

– Отчасти я действительно псих, но это уже мое личное, а почему я тебя укатал… чтобы ты не сбежал и вел себя хорошо, как воспитанный мальчик. И так. Что задумала Юлиана Михайловна? Отвечай.

– Я не знаю… Она попросила выяснить, что за хрен ходит к Армену Шахитовичу, – вымолвил Эдик, не сводя выпученных глаз с фигуры, грозно склонившейся над ним.