В воздушных боях. Балтийское небо - стр. 34

Жили мы в полку строго по распорядку. Так было положено: мы, сержанты, проходили срочную службу. Все передвижения на занятия, в столовую, на аэродром и в казарму были только строем. Занятия по теоретическим дисциплинам с летным составом всегда проходили с интересом. И если учесть, что в запасном полку теорией почти не занимались, то пробел в этих знаниях пополнялся нами с жадностью. Большую часть занятий с нами проводил сам командир полка. Он имел академическое образование и, обладая хорошей эрудицией, умело преподносил нам материал, с легкостью разбирал сложные вопросы.

Командир 1-й эскадрильи Сусалин (справа) и командир 3-й эскадрильи И. И. Голосов (слева)

Полк, укомплектованный более чем на 80 %, в декабре приступил к практическим полетам на учебно-боевую подготовку и вводу в строй молодого летно-технического состава. 1-я и 3-я эскадрильи были вооружены истребителями Як-7Б, 2-я АЭ – самолетами ЛаГГ-3. Истребитель Як-7Б отличался от Як-1 тем, что изначально создавался как двухместный учебно-боевой истребитель для обучения и переучивания курсантов и летного состава. Передняя кабина предназначалась для обучаемого, а задняя – для летчика-инструктора. Передняя кабина по отношению к Як-1 была вынесена вперед: так и осталась, хотя вместо задней кабины был сделан отсек, напоминающий пустой ящик. При перебазировании на другие аэродромы в этот отсек укладывались самолетный чехол, инструмент и перевозился техник самолета. Сверху этот отсек закрывался крышкой. При полетах, на разбеге при взлете и при пробеге после посадки (особенно при снежном покрове) самолет сильно тянуло на нос. Это случилось из-за изменения центра тяжести и изменения противокапотажного угла по причине вынесения кабины вперед. В первых полетах в задний отсек укладывался мешок с песком, а по мере освоения взлета и посадки мешки удаляли.

Аэродром Новинка, на котором мы производили учебные полеты, был окружен с трех сторон лесом. Для нас, молодых пилотов, он был сложноват. Ранее курсанты летали в условиях, когда посадка была всегда строго против ветра. Здесь же мы встретились с условиями, когда посадку нужно было производить с «боковиком». Атакой посадке мы не были обучены. Результат скоро сказался. Хорунжий произвел расчет на посадку с перелетом, как говорят летчики, «с промазом», и на большой скорости выкатился за границу аэродрома, ударился крылом самолета о дерево и повредил самолет. Миша Тоболенко ухитрился два раза произвести посадку левее посадочного «Т». «Не клеилась» посадка и у Саши Белоусова, и у меня. Мы стали хуже летать! А требовали теперь с нас не как с курсантов, а как с летчиков.

Как всегда на полетах, на старте около посадочного знака «Т» находился сам командир полка майор Шварев. Его высокую фигуру видно было издалека, еще с четвертого разворота. Размахивая длинными руками, держа ракетницу, встав как аист на одну ногу и наклонившись в сторону ветра, он жестами, расставив руки как самолет, показывал нам, как нужно бороться со сносом. Пилот больше смотрел на командира, чем на приближающуюся землю, и, как правило, делал ошибки. В то время самолеты уже имели радиооборудование, но им не был оборудован стартовый командный пункт, поэтому руководство полетами шло примитивным способом.