В тине адвокатуры - стр. 34
Княжне было, по-видимому, не до разрешения этих вопросов. Встреча ее с Николаем Леопольдовичем, ежедневные разговоры с ним окончательно перевернули вверх дном все ее прежние взгляды, планы, предначертания.
Она была в положении незнакомого с местностью путника, сбившегося с дороги и идущего по какой-то, не зная, приведет ли эта дорога к желанному жилью, где он может отдохнуть от далекого пути, но идущего только потому, что видит впереди себя другого путника, бодро и весело шагающего по этой дороге.
Она тоже заблудилась и решилась следовать за Гиршфельдо, тем более, что он становился на нее необходимым, порой так, что она чувствовала, что готова полюбить его.
Все в нем подкупало ее – авторитетность тона, смелость, выводов, ярямизна взглядов. Она чутьем угадывала, что в нем таится какая-то сила, какой-то непременный залог жизненного успеха, именно то, чего у нее, утомленной бесплодным исканьем жизненной цели, или лучше сказать, средств к ее достижению – не доставало.
Какого качества была эта сила, какого качества был этот самый успех, какие средства с откровенным цинизмом предлагал этот, по ее мнению, прямолинейный человек?
Над этим она глубоко не задумывалась.
Какой-то внутренний голос подсказывал порой ей, что проповедь этого нового человека безнравственна, что путь, указываемый им для достижения земных благ, позорен, преступен, но жажда успеха, власти, первенства туманила ей голову, и поток его громких, красиво связанных фраз, как звон золота, заглушали этот голос.
Вспоминалась порой ей другая встреча, другие речи.
Образ бледного чернокудрого молодого человека, с восторженным взглядом глубоких умных глаз, в Москве, в первый год ее вступления на самостоятельный путь, когда она еще была твердо уверена, что у нее хватит силы и энергии пройти предначертанный путь, да и самый путь казался ей и более краток, и более верен.
Этот юноша был уроженец города Т., единственный сын чиновника, славившегося своим бескорыстием и неподкупностью, оставившего ему только честное имя, которое этот чудак, как называли его сослуживцы, ценил выше всякого земного богатства. Студент-медик, беззаветно преданный науке, готовый ради нее на все лишения, он бодро шел по тернистой дороге труда.
Они были знакомы ранее немного в Т. Среди большого города, почувствовав себя, как всегда в толпе, более одинокими, они сошлись.
Красота молодой княжны, ее жажда самостоятельности, желание трудиться, быть полезной, не могли не произвести впечатления на юного идеалиста. С особенным увлечением беседовал он с нею долгие вечера. Он говорил о поэзии жизни, о любви к ближним, об удовольствии сознания принесения пользы, о сладости даже погибели для пользы человечества, о мерзости проявления в человеческих поступках признаков корысти, о суете богатства, о славе, об идеалах.
Он не задавался мечтами о широкой деятельности, не требовал себе обширного горизонта; он говорил, что можно и достаточно быть полезным в маленьком кругу, что принесение пользы надо соразмерять с силами и возможностью человека, он указывал на лепту вдовицы, поставленную Великим Учителем выше богатых приношений.
Он говорил о любви, о сладости взаимности, о симпатии душ, он называл брак по расчету – самопродажею.
Она увлекалась его горячею проповедью, но ей казалось, что рисуемая им жизненная программа тесна для нее, что этот идеал так называемого мещанского счастья.