В тени веков. Погребённые тайны. Том II - стр. 52
– Неужели? Но зачем им тогда притворяться оборванцами? Насмешка? На кем? Над самими собой? Дикость какая-то.
– Трудно понять. У каждого свои мотивы. Взять, к примеру, этих людей: все они приходят сюда, чтобы выпустить пар, развлечь себя, разве вы не видите? Здесь им позволено без страха осмеять тех, к кому прилюдно в другом месте они бы не посмели даже обратиться по имени. Им приятно видеть, хоть и в ненатуральном виде, какими убогими и жалкими могут быть те, кто при власти и деньгах. Даже если всё это слишком далеко от правды.
– Всё? – в голосе Мелон отчетливо прозвучало сомнение. – Это вы погорячились. Думаю, вам, как никому другому здесь, ну, кроме меня, и, пожалуй, еще парочки людей, известно, какими могут быть те, у кого в руках даже капля власти. Какими могут быть и их приближенные, и те, кто старательно лижут им сапоги, и насколько грязь с тех сапог прихлебателям кажется слаще меда. А уж на что они способны! «Подвиги» многих закоптили до черна историю прошлого. Да, то всего лишь крохи, но и их хватает. И никакие деньги и стража не могут переписать этого.
– Кстати, о страже. Прошу прощения у вас за бестактность, но я слышал ваш разговор с местными, краем уха и совершенно случайно… Вы собираетесь наведаться во дворец?
Илилла нахмурилась и обернулась, наградив незнакомца жалящим взглядом. Она не знала, что ее задело больше: то, что этот человек, о котором толком ничего не знает, как крыса, сновал рядом и подслушивал, или то, что прознал о ее планах? Вера в то, что происходящее – чистая случайность, улетучилась окончательно.
– Боюсь, вам не соврали: проверку не всякий может пройти, а попасть на прием к Палгриму – тем более, – будто не обращая внимания на то, как помрачнела наемница, пристально и недобро смотрящая на него, незнакомец непринужденно продолжал. – Голову и еще что, конечно, не отрубят, здесь так не принято, иначе бы народ давно разбежался, – загадочно улыбнувшись и чуть наклонившись, прошептал он, – но у стражи есть полное право не давать дорогу всем подряд. Кто знает, кого Бездна принесет.
Внезапно позади, со стороны выхода, раздался какой-то шум и звон, затем послышался визгливый голос и приглушенный глумливый смех. Оставшаяся публика тут же оживилась и с неподдельным интересом жадно уставилась назад, пытаясь разглядеть, что происходит. Актеры на сцене замерли, в одночасье выйдя из своих образов, а объявитель переменился в лице и поджал губы, точно обиженный ребенок.
– Я предупреждал, маленький ты ублюдок, чтобы тебя здесь больше не видел! Теперь молись, кому хочешь! Я тебе все косточки сейчас пересчитаю! – верещал тот самый коротышка, что зазывал прохожих на представление. Забавно семеня коротенькими ножками, он пробрался сквозь столпившийся люд, и, грозя маленькими кулачками, выбежал наружу.
– И еще одно представление, – небрежно бросил незнакомец, покачав головой. – А день все интереснее и интереснее. С удовольствием составил бы вам компанию еще, но театр, похоже, закрывается.
И действительно: вся труппа, точно по щелчку пальцев, поспешно стала сворачиваться, а объявитель громко оповестил посетителей, что спектакль закончился. Однако даже без скорых сборов и объявления гости стали покидать дом, желая полюбоваться уже на то, что творилось снаружи. Уже никому не было дела до затянувшегося представления заезжих балаганщиков. Какой-то грубиян, распихивая встречных на пути, пронесся мимо Илиллы, толкнув ее, и при этом чуть не упал, запнувшись о край скамьи.