В тени веков. Погребённые тайны. Том II - стр. 14
– Эй, Уден! Где ты, сопляк? Там надо отвести новеньких в конюшню и заняться лошадьми и повозками! И провизией тоже! – снаружи раздался хриплый громкий голос, и вскоре дверь в бывшую лекарскую со скрипом отворилась и в проеме показался Долт. – А, вот ты где! Надо было сразу догадаться, что зализываешь раны в углу, как побитая собака. Фес так тебя и назвал: брехливая псина.
– Неужели? На его месте я бы держал язык за зубами, – парень облегченно выдохнул и прислонился к потертому шкафу, – а то ведь однажды ему не поможет даже та магическая погань на теле.
– Чего? Что за бред ты несешь? – долговязый вдруг вытянулся, будто его хлестнули плетью по спине, а на лице застыл испуг. Он сделал непонятное движение руками, затем нервно дернулся и, слегка отклонившись назад, выглянул в проход. – Жизнь лишняя завалялась? Фесу не понравятся такие разговоры, если он узнает. Хочешь, чтобы он тебе все кости пересчитал? Я лично не хотел бы стать его мешком для битья и на себе испытать его… силу, хватает того, что видел. Он одного так отделал!..
– Но ты же не расскажешь, да? Иначе Фес подумает, что ты тоже против него что-то имеешь, а там и Манрида заразит подозрениями.
– Пошел ты, Уден! Я не такой дурак, чтобы себя еще подставлять, хотя тут есть из чего выбирать. И у Костяного на плечах не глиняный горшок, а башка, разберётся что к чему, и меня он трогать не станет. Как и Манрид.
– Ты говоришь о том, кто даже не подумал остановить Железного Кулака, когда тот из тебя дух выбивал? Да ему плевать на какого-то долговязого, ему плевать на всякого, кроме своего вожака. И тебе не кажется, что он слишком часто прячется за свою силу, как жалкий трус?
– Трус? Да он же вроде как чуть не сдох когда-то из-за нее. Костяной не болтает много о том, что с ним случилось, но все знают, что какой-то безумец разрисовал его, как каменную скрижаль.
– Ты о печатях на спине? – Уден достал из кармана пару огневых камешков, похожих на те, что имел при себе рыжебородый, и принялся ими выбивать мелкие искры. Ему нравилось смотреть на бледно-золотистые ворохи отблесков, разлетающихся в стороны и слегка обжигающих кожу, и всякий раз именно они напоминали о доме. О том, что от него осталось. – Мне нет дела до какого-то безумца, главное то, что те знаки стали настоящим незаслуженным подарком. Не удивлюсь, если однажды Фес что-нибудь выкинет, от чего все пострадают. Опасная сила… Только всему рано или поздно приходит конец, ничего не может длиться бесконечно.
Речи Мора становились все более дерзкими, мрачными, но еще не настолько открытыми, дабы понять, что именно творится в его голове. Но все же и их хватало для того, чтобы даже такой, как Долт, уловил неприкрытый и довольно красноречивый намек.
– Угрожаешь, что ли? – долговязый сделал было шаг вперед, желая схватить зарвавшегося парня за грудки, но быстро остыл. Нахмурившись, он посмотрел куда-то наверх и почесал затылок, явно проникаясь мыслью и раздумывая над словами.
– Всего лишь предупреждаю, – небрежно бросил Уден. – Может случится все, и вряд ли кому-то захочется однажды быть убитым во сне или еще как-то от руки помешавшегося. Как и быть загнанным в ловушку и бесконечные неприятности стараниями Манрида, из-за которых тоже можно отправиться к праотцам. А ведь он уже не первый раз никого не берет в расчет и делает что хочет. А потом все за ним дерьмо хлебают, разве нет?