В тени московского мэра - стр. 8
Мобильная связь только еще становилась общедоступной, а что такое роуминг – вообще мало кто знал.
– Сколько у нас времени? – Алексей неторопливо резал ножом кусочки сала, цеплял их вилкой, макал в горчицу и отправлял в рот.
– Почти час еще, – Игорь хрустнул редиской, попавшейся в овощном салате, – но надо пораньше пойти, а то мало ли – вдруг там планы изменились.
– Это точно. А прикинь, Лужок сейчас в самолете сидит и нас ждет, а мы тут коньяк пьем. Ха-ха!
– Ха-ха-ха! Типун тебе на язык! Ну ладно, поехали, – и они с удовольствием выпили еще по одной.
Зная привычки закадычных собутыльников, журналист, посланный Цоем на их поиски в аэровокзал, обойдя все залы, не поленился заглянуть и в местный ресторан.
– О-о-о, Денис! – обрадовались разгоряченные сотрапезники. – Ну, как там обстановка? – Алексей вытер рот салфеткой.
– Коньячку хочешь?
– Обстановка, парни, не самая простая. Похоже, что вам наступил… Все, включая Лужкова, уже минут двадцать сидят в самолете и ждут только вас. А в каком состоянии Сергей Петрович, думаю, вы сами можете до-фантазировать.
– Девушка, счет! – завопил Алексей.
– А как же горячее? – удивленно оглянулась официантка.
– Съешьте сами наше горячее, а нам просто скажите – сколько денег! Округлите грубо, иначе нас, нас…
– Кастрируют вас, – вполголоса подсказал товарищ, отыскавший любителей борща.
– Вот именно! – Алексей судорожно доставал из карманов брюк смятые купюры и бросал их на стол.
– Типун вам всем на язык! – взвизгнул Игорь.
– Достал ты уже со своим типуном! Тебе твой типун, сам знаешь, на какое место! – обозлился Алексей.
Они уже бежали вниз по лестнице.
– А сдачу!? – крикнула вслед официантка.
– А деньги им теперь уже ни к чему, – бросил через плечо их ироничный коллега.
– Сережа, что происходит? Полчаса мэр сидит в самолете, а твоих бойцов нет. Я уже не знаю, как время тянуть, иди все сам объясняй Юрию Михайловичу, – говорил в это время начальник лужковской охраны Цою.
– Да… – начал тот.
– Вон, вон они по полю бегут, – спасительно крикнул в это время кто-то, вглядываясь в иллюминатор.
– Где? – Цой хищно ринулся к иллюминатору.
– Да вон, животами трясут!
Игорь с Алексеем и правда были мужчинами сытыми.
Сергей Петрович проскочил через VIP-салон, на ходу постоянно улыбаясь Лужкову, – все, все уже на борту, Юрий Михайлович, – и выскочил на трап.
Задыхающиеся от бега и нехороших предчувствий сотрудники подымались по ступенькам к ногам своего начальника.
– Так, вы еще и пили! – Сергей Петрович сам спиртных напитков почти не употреблял и чужой алкоголь чувствовал издалека.
– Мы только пообедали, Сергей Петрович…
– Так, сейчас вы проходите мимо Лужкова молча, быстро и не дыша, чтобы он, не дай бог, не почувствовал ваше амбре, а разбираться с вами я буду в Москве, – Сергей Петрович сделал страшное лицо.
Не очень умно улыбаясь большими раскрасневшимися лицами, бочком, короткими шажками, подобрав насколько возможно животы, чтобы не задеть Лужкова и его министров, провинившиеся сотрудники начали протискиваться мимо кресел. Они уже почти добрались до дверей во второй салон, когда в пакете запасливого фотографа предательски звякнуло стекло: две бутылочки терпкой белорусской «Зубровки», которые он вез в Москву на пробу. Услышав звон, оба на мгновенье замерли, а потом дернулись, неожиданно ловко и быстро протиснули свои объемные тела в узкую дверь и скрылись в своем салоне.