В тени московского мэра - стр. 19
– Заходишь тихо, садишься у дальнего края стола. Вопросов никаких не задаешь, если что непонятно – ловишь чиновника после совещания и выспрашиваешь. И смотри, не вздумай опаздывать, а то Аркадий пытался тут одно время…
Запуганный новичок, ссутулившись, чтобы инстинктивно сократить свой большой рост, вкрался в кабинет вслед за чиновниками, и двери за ним закрылись. А руководитель остался сторожить на подоконнике. Минут через сорок селектор закончился, и начальники стали разбегаться по этажам. Проходя мимо Леонида, с которым были знакомы, многие странно на него посматривали, а двое даже бросили вскользь:
– Ну, твои сотрудники и дают…
Обеспокоенный возможной подставой, гипертрофированно мнительный Леонид забеспокоился и взял под руку одного из чиновников. В разговоре с ним выяснилось, что Сергей еще не успел дойти до края стола, как Никольский, уже подсевший к микрофону, зычным голосом объявил:
– Так, время девять. Начинаем наш селектор.
Сережа метнулся к свободному стулу под взглядами бюрократов, рассматривавших незнакомого высокого парня, и вдруг сел рядом со столом прямо на ковер, облокотившись спиной на теплый «экран» батареи. На колени он положил черную сумку на нее блокнот и приготовился записывать. Сергей, стремившийся таким образом максимально замаскироваться, на самом деле только привлек к себе лишнее внимание. Получалась, что в кабинет вошел никому не известный юноша, предположительно журналист, и зачем-то спрятался за столом под пальмой. Один из чиновников встретился с ним глазами и показал на свободный стул. Сергей замотал головой, что означало – нет-нет, не надо, я здесь тихонько посижу…
Минут пять упрямый корреспондент сопротивлялся, виновато улыбался и отмахивался, но потом несколько человек разом шикнули на него, и Сергей легализовался за столом. Никольский этого или не заметил, или не захотел прерывать селектор.
Несколько важных кабинетов размером и «рангом» поменьше разместились на шестом этаже. Часто распределение кабинетов не зависело напрямую от должности, а говорило на бюрократическом эзоповом языке о приближенности чиновника к мэру. Например, министр науки и промышленной политики Москвы Евгений Алексеевич Пантелеев не был даже заместителем мэра, но кабинет на Тверской имел. Правда, он был личным другом и постоянным партнером Юрия Михайловича по теннису.
Таких близких друзей у Лужкова в правительстве было немного, но все знали, что эти люди неприкосновенны.
Всякий кабинет большого начальника имеет две особенности: простой человек, впервые попавший в него, невольно робеет, а каждый новый хозяин хочет сделать в нем ремонт, даже если кабинет в полном порядке. И московская мэрия в этом отношении не исключение. Первый феномен Аркадий испытал на себе, а второй часто наблюдал при смене чиновников. Новый начальник, въезжая в кабинет своего предшественника обязательно делал ремонт и часто не ограничивался «косметикой»: вслед за покраской стен менялись люстры, ковры, шторы, мебель.
Но не все сподвижники Лужкова стремились переехать поближе к Юрию Михайловичу. Например, Владимир Иосифович Ресин вместо личного кабинета на Тверской 13 предпочитал иметь собственный служебный дом. Здание стройкомплекса, которым руководил Владимир Иосифович, находилось в Никитском переулке, совсем недалеко от мэрии, зато ближе к Кремлю. После того, как в Москве исчезла должность вице-мэра, освободившийся в мэрии кабинет передали Ресину, но Владимир Иосифович бывал в нем редко, по-прежнему предпочитая привычное здание в Никитском переулке.