В тени молнии - стр. 66
Великан, стоя у двери, внимательно поглядел на Демира и вынес свой вердикт:
– Ты выглядишь ужасно.
– Спасибо.
– Я не шучу, Демир. Я не видел тебя таким после Холикана. Дело не только в смерти твоей матери. Случилось что-то еще. Расскажи мне, что именно.
– Мама умерла. Я вернулся. Теперь я должен спасти одну молодую женщину, которая поможет мне спасти мир.
– А теперь подробнее, пожалуйста.
Демир глубоко вздохнул, борясь с желанием выпить стакан виски и закусить дейзгласом.
– Что ж, слушай.
Он стал подробно рассказывать о событиях последних двух дней, ничего не пропуская, пока у него не пересохло в горле и не застучало в висках. Монтего сидел на диване напротив него, опершись на трость с серебряным набалдашником, с сосредоточенным выражением на комично широком лице. При виде Монтего люди обычно забывали обо всем, кроме его габаритов и впечатляющего списка побед в палочных боях, но Демир знал, что за этим массивным лбом скрывается ум, мало чем отличающийся от его собственного. Монтего мог быть задумчивым или общительным, но соображал он всегда блестяще.
Демир закончил, вздохнул и развел руками:
– Это чересчур для меня, Малыш. У меня не получится.
– Погоди-ка, – прервал его Монтего, подняв массивную длань. – Так ты не доверяешь результатам расследования Ассамблеи?
– Конечно нет.
– Значит, ты правильно сделал, что поручил это дело Киззи. Я рад.
– Тебе не будет неловко?
– Твоя мать убита, – серьезно ответил Монтего. – Она оплатила мой первый бой. Она усыновила меня. Я хочу, чтобы Киззи нашла ее убийц. Никакой неловкости.
– Хорошо сказано.
Монтего задумчиво похмыкал:
– Пусть поработает над этим. Ты веришь словам Касторы насчет зольных песков?
– Нет причин не верить.
– Я уже много лет не ношу годгласа, – фыркнул Монтего. – От него чешутся ноги. Но другим, наверное, без него придется туго. – Он поморщился. – Его отсутствие приведет… к катастрофе.
Демир усмехнулся:
– Твой талант к преуменьшению никогда не перестанет меня удивлять.
– А меня – твой талант впадать в отчаяние. Не притворяйся, я все вижу по твоему лицу. У тебя был такой же вид, когда ты убедил себя, что влюблен в ту насуудскую принцессу.
– А ты, конечно, считаешь, что у меня нет причин для отчаяния? Кастора ясно дал понять одно: без этой девушки, Тессы, мы не восстановим его канал, а она исчезла.
Демир не удержался, встал с дивана, подошел к бару, плеснул немного виски в два бокала, протянул один Монтего и взял другой. Тот самый, что он разбил на днях, когда ему почудился кто-то в окне. Любой гласдансер может собрать осколки стекла воедино, но он сделал это небрежно, и бокал остался кривым.
Монтего отхлебнул виски и покачал головой:
– Нет, я не думаю, что тебе следует отчаиваться. Очевидно, что есть враги, которых нужно уничтожить. Очевидно, что на горизонте маячит экономическая катастрофа. Ясно… Посмотри на меня. Демир, посмотри на меня!
Демир заставил себя заглянуть в его глаза-бусинки.
– Да, – продолжил Монтего, – придется нелегко. Но ты – Демир Граппо. А я – Малыш Монтего. Я вернулся и не уйду до тех пор, пока мир снова не станет таким, как прежде. Клянусь тебе.
Демир с трудом сглотнул и понял, что ком в горле исчез. Настала головокружительная легкость; темнота, которая окутывала его мысли, рассеялась под взглядом Монтего.