В тени молнии - стр. 14
Мысли Демира спутались. Что Ворсьен делает здесь, вдали от столицы?
Морлиус подался вперед, схватил Демира за запястье и занес над ним дубинку:
– Нет, ты все же слишком похож на того типа.
Сердце Демира упало. Значит, получить деньги не удастся. И поужинать со Слатиной – тоже. Снова придется бежать, бросив здесь друзей и возлюбленных, а потом налаживать жизнь на новом месте, как он делал десятки раз за последние девять лет. Мысль об этом вызывала усталость и одновременно – бешенство. Он раскинул свою мысленную сеть вокруг себя и с помощью магии гласдансера отметил каждое оконное стекло и каждую винную бутылку.
– Отпусти мою руку, – приказал Демир.
– Или? – ухмыльнулся Морлиус.
Демир применил небольшое магическое давление. За спиной у Морлиуса лопнула и разлетелась на куски бутылка, заставив бармена подпрыгнуть. Потом вторая, третья. Морлиус развернулся к полкам и, распялив рот в беззвучном крике, протянул руки к бутылкам, но прикоснуться к ним не решался. Демир разбил еще пару, медленно и обдуманно стянул с левой руки перчатку и положил руку на стойку. Когда Морлиус обернулся, то сразу увидел татуировку.
Морлиус вытаращил глаза. В них был тот самый ужас, который Демир видел бессчетное множество раз с тех пор, как в восемнадцать лет сделал себе эту татуировку. Его даже замутило от раздражения, но он сумел это скрыть. Морлиус не был его другом. Более того, он, пусть и невольно, только что уничтожил все надежды Демира на жизнь в Эрептии. Пусть, стекло его задери, сгниет от страха.
– Я… я… я… – забормотал Морлиус.
Не скрывая отвращения, Демир облокотился на стойку бара.
– Не торопись, – сказал он; громила, не будь дурак, уже слинял в погреб и захлопнул за собой тяжелую деревянную дверь. – У меня впереди весь день.
Демир раздавил очередную бутылку вина, насладившись тем, как вздрогнул Морлиус. Демир знал, что бармен ничего не предпримет. Да и кто бы на его месте рискнул перечить гласдансеру, демонстрирующему свое искусство? В этот момент Демиру могло сойти с рук все, что угодно.
Демир глубоко и прерывисто вдохнул, охваченный раздражением. Конечно, он настоял на своем, хотя пришлось применить силу воли, чтобы не разбить все стекла в баре и не швырнуть осколки в морду Морлиусу. Но если бы он поступил так, то перестал бы быть самим собой. Демир коснулся пальцем квитанции, потом ткнул им в сторону Морлиуса. Букмекер озадаченно посмотрел на него, потом все понял, снял с пояса кошелек и положил его на стойку:
– Возьмите это. Прошу вас.
В его голосе слышалась мольба. Надо же, каков разворот, стекло его покорябай.
– Я ничего у тебя не краду, – мягко сказал Демир, – я просто клиент, который получает положенную выплату.
От этих слов букмекеру как будто стало еще хуже. Он открыл кошелек дрожащими руками и начал отсчитывать тяжелые имперские монеты, складывая их в столбик, который умудрился дважды рассыпать, прежде чем досчитал до конца. Три раза заглянув в квитанцию, он наконец кивнул Демиру.
Почти все гласдансеры, которых когда-либо встречал Демир, оправдывали свою репутацию. Им нравилось использовать власть, чтобы помыкать другими. Они крали, угрожали и соблазняли, не думая о последствиях. Но Демиру была противна сама мысль об этом.
Нечаянное удовлетворение, как, например, сейчас, когда он поставил на место зарвавшегося мошенника? Конечно. И все равно он не испытывал удовольствия от того, что сделал.