В тени королевы - стр. 22
Сейчас уже не то. Мария стала королевой, и все мы должны следить за тем, чтобы выглядеть добрыми католиками – это все время повторяет maman.
– Ренар! – сказала королева странным голосом, резким и дрожащим. – Это невозможно! – Она поднялась с кресла; Библия и четки со стуком упали на пол. – Вы не понимаете! Мы любим эту девушку. Мы никогда не согласимся ее казнить!
Королева ходила взад-вперед, а Ренар следил за ней взглядом. Обо мне они, похоже, совсем забыли.
– Казнить ее мужа… хорошо, на это мы можем пойти. Все эти Дадли – предатели до мозга костей. Но ее… она наша кузина – и еще совсем ребенок!
Только тут я начала понимать. Осознание пришло постепенно, как тень заволакивает зрение. Они говорят не об Елизавете, а о моей сестре Джейн и ее муже Гилфорде Дадли! Я невольно ахнула. Оба обернулись ко мне; лицо королевы исказилось болью, на лице Ренара… что это было? Стыд? Надеюсь, ему хотя бы стало стыдно.
– Ее сестра! – воскликнула королева свистящим шепотом, указывая на меня. – Это же ее сестра! – Она рухнула в кресло, закрыла лицо руками. – Нет, невозможно!
– Ее сестра! Ее сестра! – повторила Незабудка.
Ренар опустился перед королевой на колени.
– Император… – начал он. – Император расценит это как знак вашей преданности его сыну.
– О чем вы говорите? – Глаза ее гневно сверкнули. – Так это условие?.. – Она оборвала себя. Испустила долгий неровный вздох. – Принц Филипп – или Джейн Грей?
Я хотела закричать, подать какой-то знак, что я здесь и все слышу, но словно окаменела. Не могла ни шевельнуться, ни издать и звука.
– Не стал называть это условием, – с вкрадчивой мягкостью ответил Ренар. – Император – он ведь тоже кузен вашего величества – желает лишь одного: спокойствия и безопасности в ваших владениях. Я уже упоминал о том, как высоко он ценит ваши достоинства.
– Но… – начала она. И умолкла.
– Что же касается принца Филиппа – да простится мне такая вольность, мадам, но он ждет этой свадьбы с величайшим нетерпением. Свою невесту – вас, дражайшая моя королева, – он считает… – Ренар остановился, словно подыскивая подходящее слово, – считает несравненной.
Королева молчала и крутила на пальце кольцо с изумрудом. Огромное кольцо, что на ее птичьей лапке смотрелось злой насмешкой. Я по-прежнему не могла шевельнуться, опустошенная непониманием и ужасом. Джейн… наша Джейн… моя добрая сестра, в жизни никому не причинившая зла…
Королева нагнулась ко мне, схватила под мышки и снова посадила, как куклу, себе на колени. Сжала так, что я начала задыхаться в ее объятиях. Выдохнула мне в ухо какой-то непонятный звук – то ли долгий стон, то ли заглушенное рыдание. Золотая парча ее платья царапала мне лицо, в ноздри бил резкий запах померанцевого масла, которое она втирала себе в грудь. В этот миг я отчаянно желала, чтобы меня обняла maman – только ее объятия я способна переносить. Но maman здесь не было.
– Можете идти, Ренар, – сказала королева.
Только когда он ушел, она разжала объятия.
– Ох, Мэри, малютка Мэри! Многого требует от нас Господь!
Не глядя на меня, она потянулась за четками, начала их перебирать, шепча молитву. Мне невыносимо хотелось спрыгнуть с ее колен и бежать прочь – из этой спальни, из дворца, подальше от королевы.
– Можно мне уйти? – прошептала я, вклинившись в паузу между молитвами.