В тени голубых облаков - стр. 28
Между тем вялотекущая Конференция ООН по бывшей Югославии «плавно несла свои воды», ее участники проводили время в пустопорожних дебатах и производстве бесполезных резолюций. В перерывах по широким коридорам Дворца Наций царственно прохаживались сопредседатели – вельможные госсекретарь США и британский министр иностранных дел собственной персоной. В любом случае Конференция была задумана американцами лишь как легальный способ наконец взять под свой контроль все Балканы, поскольку взрывоопасную обстановку или «очередной бардак», возникшие там одновременно с распадом СССР, страны – лидеры ЕС, в силу непреодолимых разногласий и разницы в интересах, так и не сумели разрулить сами. Детонатором и застрельщиком развала неприсоединившейся Югославии, понятно, выступила Германия в отместку за поражения, нанесенные ей югославами в сражениях Второй мировой войны. А поскольку в те тяжелые и далекие времена усердными помощниками германских фашистов в истреблении сербов, евреев, цыган и коммунистов на югославской земле были хорватские фашисты-усташи под командованием своего фюрера Анте Павелича, их «заслуги» перед Германией не были забыты и Берлин первым быстро признал провозглашение независимости «братской» балканской страной. В ответ новые хорватские власти поспешили первым делом переименовать проспект Дружбы Народов в столице в проспект Федеративной Республики Германии (на хорватском звучит нежно – Савезна Република Немачка). Германия также взяла на себя роль верного и деятельного защитника интересов Хорватии после провозглашения независимости, особенно после того, как после ожесточенных вооруженных столкновений на территории Хорватии была провозглашена, но никем не признана Республика Сербская Краина.
Однако Кранцев тогда еще, по наивности, не вникал в геополитическую подоплеку распада Югославии, исправно выполняя свои обязанности связного между постпредством РФ в Женеве и секретариатом Конференции в лице госпожи Денгерс. У него хватало своих личных дум о будущем трудоустройстве. В качестве связного, однако, он неоднократно присутствовал на переговорах представителей постпредств РФ и США в Женеве, всегда удивляясь и недоумевая, почему российские дипломаты приходили на переговоры со своим мнением (защита братьев-сербов!), а уходили с мнением постпреда США Джеймса Арчера, знаменитого тем, что в молодые годы он, юрист и начинающий дипломат, был в составе делегаций США на Нюрнбергском процессе и Потсдамской конференции. Один из его знакомых российских участников этих переговоров, как бы в шутку, но понизив голос, сообщил, что «такие инструкции они получают лично от министра Озерова». Сугубо про себя Кранцев удивлялся также тому, почему функции связной между постпредством США и югославской Конференцией выполняла сотрудница секретариата, а по совместительству супруга американского постпреда Сьюзи Арчер. Неужели только потому, что была сексапильной каланчой, прущей как танк? Поэтому вряд ли стоило удивляться, что у американцев, как всегда, все было схвачено и заметано.
Немало времени, как и все участники Конференции, Кранцев проводил в кафетерии делегатов Дворца Наций, в пустых разговорах со случайными собеседниками обо всем и ни о чем, переглядываясь с важным видом с проходящими мимо знакомыми. Все это напоминало ему известный анекдот горбачевских времен о том, как члены Политбюро в стоящем поезде, покачиваясь, изображают движение к неизвестной цели. Среди знакомцев в последнее время к нему присаживался с кофе и заговаривал некий Джеральд Бергтон, представлявшийся всем как Джерри. Кранцев беседовал с ним из чистого политеса, не очень помня, какую организацию Джерри представляет – британское посольство, неправительственную организацию или орган прессы. Скорее всего, разведку, уж больно общительный какой-то. Разговоры с ним были ни о чем, но Джерри все чаще нажимал не на темы Конференции, а на вопросы о личном положении Кранцева, его настроении, планах на жизнь. По опыту общения с предполагаемыми сотрудниками спецслужб во Франции Кранцев испытывал интуитивное недоверие к слишком вежливому до вкрадчивости собеседнику и, как обычно в таким случаях, разыгрывал из себя простодушного дурачка.