В тени баньяна - стр. 22
Папа долго смотрел на меня.
– Ты права. Мы непременно вернемся, – сказал он наконец с улыбкой.
Я кивнула. От папиных слов мне стало легче.
Он взял меня на руки, и хотя мне не нравилось, когда меня носили на руках, как маленького, беспомощного ребенка, сейчас у меня не было сил сопротивляться. Я закрыла глаза и положила голову папе на плечо. Я все еще слышала звук того выстрела. Он бился в моем сознании навязчивым воспоминанием. Вопросом, на который никто не мог ответить. За что? Снова и снова я видела, как падает на землю тот старик.
В доме мы наконец укрылись от жары и суеты. В комнатах было прохладно и чисто – жена смотрителя каждый день подметала, вытирала пыль и проветривала, чтобы дом всегда был готов к нашему приезду. Из большого китайского сундука, стоявшего у входа в гостиную, она достала разноцветные шелковые подушки и разложила их на креслах и диванах. Среди ярких красок я почувствовала себя в безопасности. Они напомнили мне о нашем доме в Пномпене, о цветущем саде. Я обхватила одну из подушек и устроилась в низком кресле у дверей. Рядом играли близнецы. Они нашли где-то метлу и, оседлав ее как лошадку, с шумом носились по комнате, петляя среди мебели и багажа. Радана, всю дорогу пребывавшая в оцепенении, теперь очнулась и, соскользнув с кресла, куда ее усадила мама, принялась гоняться за близнецами – она тоже хотела покататься на «лошадке». Но близнецы не стали делиться, и тогда сестра топнула ногой и завопила:
– Моя, мама, моя!
В эту минуту в гостиную с чемоданами в обеих руках вошел Большой Дядя. Увидев мамину растерянность, он прогремел:
– Смирно!
Близнецы встали как вкопанные, выронили метлу и вытянулись по струнке. Солдаты-лилипуты и наводящий ужас командир-великан.
Папа усмехнулся. Большой Дядя сам было расхохотался, но, заметив, что один из мальчишек заерзал на месте, снова сделал грозное лицо и зарычал. Близнецы встали навытяжку, еще старательнее выпятив грудь, и как будто приросли к полу. Тетя Индия – ее называли так за смуглую кожу и нежный, певучий голос – поднесла ладонь ко рту, сдерживая смешок. Бабушка-королева и Тата, сидевшие на старинном диванчике, весело переглянулись. Большой Дядя, добившись беспрекословного повиновения, понес чемоданы в одну из спален, улыбаясь своей шутке.
Мама ходила по дому, открывая двери и окна. Вздох срывался с ее губ всякий раз, как она распахивала ставни. Я встала и подошла к ней, чтобы помочь. Поднимая крючки и отодвигая щеколды, я старалась все делать как мама, даже дышать с ней в унисон. Она взглянула на меня и улыбнулась. Пока мама улыбается, все будет хорошо. Папа подмигнул мне, словно прочел мои мысли. Затем он перегнулся через журнальный столик и потянул за длинную цепочку – выключатель от вентилятора.
Мы замерли в ожидании. Деревянные лопасти не двигались. Наши опасения подтвердились: нет электричества. Даже в Пномпене с ним были перебои.
– Должно быть, повреждена линия электропередачи. – Папа подошел к маме и слегка сжал ее руку. – Я поищу фонари в сарае.
Насвистывая, он легко сбежал по боковой лестнице во двор.
Я подошла к Бабушке-королеве. Она похлопала по подушке, предлагая мне сесть рядом на диванчике, – Тата ушла готовить их комнату. Но мне так нравилось ощущать ногами прохладу плитки, что я села на пол, положив голову Бабушке-королеве на колени.