В темном-темном лесу… - стр. 24
– Не переживай, Иван Никифорович, – улыбнулась я. – Что-нибудь придумаем.
Дом, в котором обитала семья второго княжеского советника, оказался одним из самых больших и роскошных особняков города. Мы обошли его кругом, и возле задних ворот Никифорович снял с нас магический полог. Сразу после этого в воротах отворилась небольшая калитка, и через нее мы попали на задний двор. Там уже стоял невысокий серьезный мужчина, который почтительно поклонился и проводил нас в сам дом.
Стоило переступить порог, как навстречу поспешили хозяева – вельможа и его жена. Знакома с ними я не была, хотя в городе видела неоднократно – во время праздничных народных гуляний они всегда находились по левую руку от великого князя. Сейчас супруги выглядели куда печальнее, чем в те веселые дни – у каждого из них явно прибавилось морщин и седых волос.
– Прошу любить и жаловать – Гликерия Афанасьевна, – представил меня княжеский маг.
В затравленных взглядах измученных родителей появилась надежда.
– Золотом вас с ног до головы осыплем, – тихо сказала мать непутевого барчука. – Звезду с неба достанем, любое желание выполним. Только помогите. Ради всего святого, помогите.
В ее голосе и во всем уставшем облике просматривалась такая боль, что мне стало очень жаль эту женщину.
– Отведите меня к вашему сыну, – попросила я.
Советник кивнул давешнему слуге, и нас повели через многочисленные комнаты и переходы куда-то в глубину дома. Спустя несколько минут мы вошли в большую богато обставленную комнату, посреди которой находилось странное сооружение из перин, подушек и одеял, очень напоминающее гнездо.
– Данилушка, сынок, выгляни на минутку, – негромко позвал отец. – К тебе пришли гости.
Гнездо зашевелилось, и из него показалась лохматая рыжеволосая голова с веснушчатым лицом и большими карими глазами, в которых плескалась та же боль и усталость, что и у советниковой супруги. Пару секунд парень внимательно нас рассматривал, а потом вдруг поднял нос к потолку и громко протяжно завыл. Его мать коротко всхлипнула.
Что ж, Иван Никифорович прав. Данилушка действительно «отбывает наказание» за свой мерзкий поступок. Заклятие на него наложили с душой, но снять его не так уж сложно. Впрочем, тут ведь главным является воспитательный момент.
Я подошла к парню ближе, присела перед на корточки. Он тут же выбрался из своего логова, по-собачьи улегся у моих ног.
– Ты ведь понимаешь, что натворил, верно? – тихо спросила я у него.
Проклятый горестно вздохнул.
– Хочешь снова стать нормальным человеком?
Его ресницы захлопали, как крылья маленькой птахи.
– Тем, кем был прежде, ты уже не будешь, – строго сказала я. – Да и вину свою придется искупить. Понял?
Парень кивнул головой и потерся щекой о мое колено. Я тихо прочла заклинание, осторожно дунула на копну его спутанных кудрей, а потом встала во весь рост повернулась к затаившим дыхание родителям.
– Сын ваш совершил ужасный поступок, – серьезно сказала им. – Он силой обесчестил беззащитную девушку. Та девушка была не простой – на ней стояла родовая охранная метка, которая накладывает сильнейшее проклятие на того, кто осмелится нарушить ее чистоту, не вступив при этом с нею в брак.
Советник с женой побледнели.
– К нам недавно приходила пожилая женщина, – пробормотал вельможа. – Она говорила, что Данила обидел ее внучку.