В таких (не) влюбляются - стр. 6
Объяснял уже ему, что ни о чём не жалею, но бесполезно. А ведь уроки жизни куда дороже любых поездок.
Ради отца поддерживаю разговор и со своими ровесниками, и с его. Демонстрирую подкованность чуть ли не в любых темах. Чувствую, что папа постепенно расслабляется, улыбается даже.
Тогда поднимаюсь с места – вдруг хочется курить. Вечер всё-таки чертовски долгий получается. Вроде как в занятом нами зале тоже можно курить, но не видел, чтобы кто другой это делал. Лучше не буду первым таким.
Быстро спускаюсь на первый этаж, а оттуда на улицу. Несколько коротких затяжек и уже готов идти обратно. Правда, проверяю телефон. У моих ребят там новое дело зреет, в обвалу собираются. Моего вердикта ждут.
Прикидываю… Отец не в курсе, чем я занимался и периодически продолжаю, так что зависит от рисков. Он и так дёрганный пока, не хочется нервы трепать. Пишу, чтобы обрисовали подробнее, и выключаю телефон.
Пора обратно. Хотя и ломает слегка. Не моё это всё. Куда больше тянет в машину и гнать на скоростях непонятно куда и от чего.
Захожу обратно в зал, но до второго этажа не дохожу. Взгляд цепляется за стройную фигурку у окна. Девушка в вечернем платье с серебристыми пайетками. Стоит ко мне спиной, в окно задумчиво смотрит с бокалом коктейля. Красивая картинка.
Залипаю на хрупких открытых плечиках и изящной шее, тоже видной из-за причёски типа небрежного пучка. Спускаюсь взглядом ниже, по спине, тонкой выделяющейся талии, круглой попке и длинных ножках, открытых примерно наполовину. Сглатываю.
Пожалуй, можно и задержаться чуток. Хотя бы телефончик взять. К тому же блондинка.
Хмурюсь этой мысли. Вроде как не было у меня никогда предпочтений по цвету волос. Лишняя дурь в башке какая-то, и её срочно надо выбить качественным сексом.
Стереотипы или нет, а девчонки, которые набивают себе татушки, обычно более раскрепощённые в постели. У меня пока не было исключений из правил. И у этой с виду трогательно миниатюрной крошки аж две татуировки. Одна – на спине, какие-то иероглифы, написанные по вертикали. Вторая – на шее, ближе к подбородку, слева. Маленькая надпись. Приходится приблизиться, чтобы прочитать. Она уже на английском. Переводится как «счастье».
Что ж… Многообещающе.
Сокращаю между нами расстояние, решив пока ничего не говорить. Вообще-то уже несколько секунд у неё за спиной стою и пялюсь, а девчонка будто не замечает, ведёт пальчиком у себя по бокалу, смотрит куда-то вдаль. Тормошит всё внутри этими непосредственными жестами и отрешённостью своеобразной, которая почему-то только заводит.
Интересно, как долго эта крошка будет меня не замечать? Приближаюсь так, что почти впритык мы уже. Она напрягается. Готов поклясться, что вижу мурашки на её шее. Хочется коснуться, провести по ним, а лучше – попробовать на вкус, языком собрать. Странные какие-то желания, ну да похер. Они лишь усиливаются, когда непонятно каким образом я отчётливо различаю её рваный выдох. Почти как стон.
Блять…
Сегодня я увезу её к себе. В ту самую хату, где жил до того, как отец меня нашёл. Уже решил. Мозги туманит, член готов взорваться от напряжения – какие ещё аргументы тут нужны?
– У тебя ведь чувствительная шея… – шепчу почти интимно, слегка склоняясь к ушку и жадно наблюдая, как мурашки становятся ещё более ощутимыми. – Больно, наверное, было татуху набивать здесь, – касаюсь кончиками пальцев надписи, и как прошибает.