В таких (не) влюбляются - стр. 22
Рисовать черты лица Лизы – всё равно, что своеобразно касаться к ней. Изучать каждую чёрточку, даже впитывать её в сознание… Блять, я, кажется, начинаю понимать, почему в «Титанике» этот момент казался самым интимным, даже больше, чем сцена в машине.
Единственное, чего я не понимаю – какого хрена вспоминаю сопливый фильм. Причём вроде как проникаясь. У меня ведь по жизни что только не было с девчонками самыми разными, а тут млею по пустяку. Хотя… В этом у меня Вишенка первая. Никакую другую не хотелось рисовать.
А Лизу хочется изображать – и лицо, и плечи эти хрупкие, и волосы… Уж обнажённую тем более. Но об этом лучше пока не думать.
Девчонка мне не позирует совсем, сидит так, что и профиль с трудом вижу. Но память на её черты лица у меня отменная, как оказалось. Хватает и таких подсказок, такой подвижной и явно чем-то недовольной натуры, чтобы увлечённо скользить карандашом по листу. Лишь изредка подключаю ластик. Вдохновение, чтоб его.
Кстати, и не только оно – ведь идея преподнести Лизе её портрет ничего такая сама по себе. Романтичная даже. Вроде и такие девчонки, как она, на подобное вестись должны. Тем более я тут стараюсь.
За всем этим даже не замечаю, как пара уже оканчивается. Поток самых разных второкурсников потихоньку развеивается, а я не теряю Лизу из виду. Она разбитая какая-то как будто, загруженная. Отрешённая даже.
Не знаю, что там так её парит, но зато и останавливать не понадобится. Быстро запихиваю лишнее в рюкзак и приближаюсь к Лизе.
Она ощутимо так напрягается от моего приближения. Замирает вся, может, даже не дышит. Как будто боится, блять.
Конечно, понимаю, что не то чтобы джентльмен был все эти разы с ней, но такая реакция даже задевает. Не приставал ведь, хотя хотелось.
– Да не шугайся ты так, – мягко усмехаюсь, когда Лиза бросает на меня настороженный взгляд. – Я с миром.
Она не реагирует. По крайней мере, в словах. Поджимает губы, по сторонам посматривает. Всем своим видом показывает, что жаждет, чтобы я ушёл.
– Пойдём? – продолжаю игнорировать исходящую от неё враждебность и в ответку демонстрировать дружелюбие.
Вопрос кстати, потому что вещи Лиза в свою сумку всё-таки складывает уже, хоть и осторожно как-то.
Девчонка снова не отвечает. Более того – обходит меня, типа ничего и не слышала. И это совсем не молчаливое согласие идти вместе, скорее наоборот.
Хмурюсь, быстро обгоняю и загораживаю выход. Опять по такой схеме придётся – сама напросилась.
Как и утром, Лиза сразу заметно тушуется, но при этом куда сильнее недовольством пышет. Стреляет в меня холодным взглядом. Прям аж чувствую, как эти льдинки пронзают насквозь.
– Ты со мной не разговариваешь? – без обиняков интересуюсь.
Хм… Молчит. Только смотрит так, будто я конченное дерьмо.
Уже мало что понимаю. Обидел всё-таки? В моём понятии – и близко нет, но Лиза наверняка куда ранимее. Правильная слишком, домашняя и нерешительная. Надо было помягче с ней говорить все те разы?
Не привык к таким девчонкам.
– Извини, если был груб. Не хотел.
Блять, она игнорит даже мои извинения. Пусть и неуклюжие, но всё же искренние. И это подбешивать начинает. Я ведь тут стараюсь как-никак. Утром она хотя бы огрызалась в ответ, да и вообще не выглядела такой уж оскорблённой.
А теперь, походу, без шансов достучаться. Кирилл там её в переписке надоумил, что со мной лучше не говорить?