В сумерках. Книга первая - стр. 41
Глава шестая. Повод пролить свет на происхождение Теми
В 1972 году город Темь готовился к главному событию в своей сравнительно небогатой истории – празднованию собственного юбилея. Никогда прежде возраст Теми не имел практического значения, и считать бы года никто не стал. Но в Кремле решили подбодрить обитателей далекого края государственной наградой, подогреть притухший трудовой энтузиазм. Орден выпал по разнарядке не самый лучший, всего лишь Трудового Красного Знамени. Боевых заслуг за Темью не числилось, а на орден Ленина отцы города, видно, не наслужили. Процедуру награждения кремлевские старцы, сообразно своему складу мышления, приурочили к юбилею. Так в указах всегда писали: «За выдающиеся заслуги и в связи с юбилеем».
Назначить дату празднования могли на любой день по партийно-хозяйственному графику. Но, следуя какой-то бюрократической прихоти, Кремль запросил информацию из местного обкома про точное число лет, прошедших с момента основания города. Зачем? Вопросов снизу вверх не задают. Местное руководство озадачилось выяснением деталей, не предполагая, какая муть времен поднимется попутно, и сколь кровавой окажется битва умов вокруг простого, казалось бы, вопроса: сколько лет Теми. Письменные источники на этот счет имелись, причем вполне достоверные, и сама история города не произрастала из археологических глубин, лежала на поверхности, присыпанная пылью двух-трех веков. Но мобилизованные обкомом краеведы никак не могли договориться, двух или трех.
Краеведов привлекли к поиску решения, потому что классический научный подход не годился. Историки считают возраст от первого упоминания в письменных источниках. В главном областном архиве нашелся указ, подписанный императрицей всея Руси. В нем говорилось о необходимости нарочно выстроить и обустроить на берегу реки Тамы город для размещения в нем наместничества с тюрьмой, с пристанью, торговым домом и присутственным местом, а назвать его Темь. Дело даже не в том, что первое упоминание опережало основание самого города. И не в том, что начинался город с тюрьмы: обстоятельство неприятное, но допустимое. Метод в принципе не годился, потому что со времени подписания указа минуло сто девяносто два года. Не кругло, не юбилейно, ни то ни се. Соврать бы про двести лет, а вдруг проверят?
Чтобы как-то исправить дату, стали считать по-другому. Скакать от Петербурга до Тамы на перекладных даже по хорошему тракту месяца полтора-два. Тракт был плох, к тому же зима. В указе значилось какое-то ноября. Пока довезли, прочитали, поняли, народу нагнали, стали строить – прошло года полтора-два. Минусуем – получается сто девяносто лет от предполагаемой закладки первого камня. Недоюбилей, да еще и не подтвержденный документами, не подогнать под орден. Требовалось, если по-хорошему-то, либо двести пятьдесят, либо триста. Обком поставил задачу возраст наскрести, хоть по сусекам метите.
Изобретательные краеведы решили исходить из соображения, будто императорские курьеры везли указ не на пустое место, а в некое поселение. Действительно, кое-что стояло уже тут где-то на берегу и было обозначено как завод Лягошихинский. Нашлись документальные свидетельства – точнее, одно, сразу вошедшее в деловой обиход как «Письмо Щёва». Щёв нашел медную руду и сообщил царю, будто бы тут месторождение и надо ставить медеплавильный завод. Взяв за основу письмо, группа энтузиастов разрабатывала эту версию. К несчастью, Лягошихинский заводик, вокруг которого налепились кое-как три-четыре короткие улочки, быстро захирел, не окупив расходов на строительство. Ко времени указа царицы об основании на реке Таме города Темь это место уже лет сорок пребывало в запустении. Версия, тем не менее, нравилась руководству. Верных двести пятьдесят лет насчитывалось, если брать от «Письма Щёва».