В сумерках. Книга первая - стр. 12
3 ДАЕШЬ всенародные выборы правительства и директоров заводов!
4 КОМСОМОЛ является орудием нажима и подушного сбора!
5 ПРОФСОЮЗЫ нас предали!
6 СОВЕТСКИЙ ПРОЛЕТАРИАТ – авангард международного пролетариата.
Да здравствует рабочий демократический ИНТЕРНАЦИОНАЛ!
МЕЧ ТЯЖЕЛ, НЕОБХОДИМО ЕДИНСТВО СИЛ!»
В первоисточнике у Веника финал выглядел так: «Лучше умирать в борьбе с угнетателями, чем умирать без борьбы голодною смертью. В. И. Ленин ʺСоветы постороннегоʺ».
Старшие товарищи исключили из текста эту цитату. Никто не собирался умирать в борьбе и, тем более, умирать от голода. Уж хлеба-то купить всегда пятнадцать копеек найдется, а к хлебу кильки в томате или плавленый сырок. Никто еще от голода не умирал. Нечего нагнетать, тем более по совету «постороннего». Посторонних тут нет.
Глава пятая. Пропаганда против агитации
По стечению не связанных между собой обстоятельств как раз в эти дни, 9–12 октября, в Москве шел судебный процесс. В репортажах под рубрикой «Из зала суда» газеты писали о нарушении общественного порядка группой, состоявшей из отбросов советского общества, из тунеядцев, из ранее судимых за хулиганство и спекуляцию, наконец просто психопатов. «Эти лица, заранее сговорившись…», – писали про них в московских газетах. В Темь одну такую газетку занесло случайно: Филипп Георгиевич Крайнов привез из командировки. Не нарочно, а завернул в нее копченую горбушу поверх магазинной упаковки. Рыбину Филипп Георгиевич принес на работу в госпиталь угостить коллег столичными гостинцами. Газетку подобрал санитар, прочитав, оставил в приемном покое, там ее нашел скучающий пациент. Привлек запах, да и вообще интересно провинциалу посмотреть, что в столицах пишут. Пошла газета гулять по рукам.
В палате язвенников, с тоской улавливая дух рыбной копчености, заметку читали вслух.
– Вот ведь нашли как-то друг друга, мрази! – бурчал гражданин с обострением язвы двенадцатиперстной кишки, перегибая пополам газетный лист. – Пришли в святое место, на Красную площадь, и там стали нарушать! Пьяные, конечно… – Далее читал: «…Развернули у Лобного места заранее изготовленные плакаты с оскорбительными для советского народа клеветническими надписями, стали выкрикивать грязные лозунги…».
Палата возмущенно вздыхала, чтец цокал языком, ёрзал на табуретке, желая узнать «грязные» подробности, но содержание лозунгов тонуло где-то между строк. Следующим абзацем газета его успокаивала: «Находившиеся на Красной площади рабочие и служащие, возмущенные действиями этих лиц, окружили крикунов, вырвали у них плакаты и разорвали их. Хулиганы были доставлены в отделение милиции».
– Да я бы их самих разорвал, не только плакатики ихние, – заявил чтец, аккуратно разглаживая затертый газетный лист.
– Надо же! – загомонили язвенники. – Кого только не встретишь на Красной площади!
– В отпуск поедем на будущий год через Москву, пойдем посмотрим на Лобное место. На Кремль, на храм Василия Блаженного посмотрим, в Мавзолей, если повезет, попадем, – мечтал вслух капитан лет тридцати пяти. – А если встретим хулиганов, я им такой отлуп дам – забудут, как тунеядничать и спекулировать.
– И лозунги писать забудут, – погрозил кулаком ветеран с самой дальней койки.
В палате никто не узнал о содержании «клеветнических надписей», о том, что «хулиганы» под лозунгом «За вашу и нашу свободу» выступили против ввода войск в Чехословакию, да если б и узнали…