В сумерках близкой весны - стр. 22
– Мои слова бесполезны, да?
Евгений подавил вздох раздражения. Он был склонен думать, что Ян бесконечно идеализирует сестру. А тот, в свою очередь, думал о том, что Евгений обозлился и не способен размышлять рационально.
– Анюту осуждаешь, что она ребёнка бросила? Во-первых, не бросила. Молодая девочка, что она понимает? Особенно об уходе за больным ребёнком. У него отец есть, и правильно, что всё так сложилось.
– Не спорю. Пацану нереально повезло, что он избавился от такой матери.
– А твоему сыну повезло, что он избавился от отца, который, узнав правду, струсил и сбежал?
Евгений замер. В глазах потемнело. Первая мысль: убить Яна. Уничтожить его наглую морду! Схватить кухонный нож и зарезать. Евгений тут же представил яркую картину кровавого убийства. Но с сухих губ не сорвалось ни слова.
– Молчишь? Молчи! Но в следующий раз, прежде чем осуждать сестру, вспомни о себе. А ты кто такой? Гордился, что воспитал прекрасного сына-спортсмена? Но лишь парень свернул на кривую дорожку, смотался! И уже и не ты отец! Думайте, люди, как хотите. Я его плохому не учил, ведь он мне не родной сын! Не так, что ли?
– Отвали!
В мыслях Ян был повержен, кишки выпущены. Евгением овладели глухие порывы страха и угрызений совести. Ярость исчезла. Он ничего не мог. Искал в тёмных глубинах своей души злобу, чтобы отомстить, не оставлять удар без ответа. Но злость превратилась в шакала, который трясся, пресмыкаясь у лап тигра.
– Ты изменился, Жень, это все заметили, – как ни в чём не бывало, продолжал Ян, прихлёбывая чай из чашки.
– Кто заметил?
– Да все! Сидишь в этой грязной однушке и пьёшь! А ведь у тебя есть квартира, в которой ты шестнадцать лет прожил. Ремонт сделал, деньги вложил.
– Ты чего переживаешь за мои деньги?
– Да не переживаю я! Жалко тебя просто, пропадёшь. А мог бы в своей квартире сейчас сидеть, на собственном диване и смотреть собственный телевизор. Ты же там ремонт делал!
– Ты мне сейчас что предлагаешь? Пойти и выгнать её? – Евгений говорил спокойно, но руки у него дрожали. – Вот так запросто? Сказать, я здесь ремонт сделал и деньги вложил! Так? Выкинуть ее к чёрту, пусть пропадает, да?
– Но почему сразу пропадает?
– А как?
– Не знаю, но…
– Эту квартиру она получила, потому что детдомовская. Квартира эта – её собственность! Напоминаю, если ты забыл! Если вы все забыли!
– Да никто не спорит, Жень, просто…
– А ты бы свою Соню выгнал? Из её же квартиры? Кажется, вы в её квартире живёте, которую ей родители купили. – Он всё ещё пытался донести Яну, чтобы понял, но голос предательски сипел, горло перехватывало.
– Ну, ты не ровняй!
– Почему?
– Соня и Ундюгерь – две разные женщины.
– Согласен, они разные.
– Вот видишь!
– Но ситуация похожа.
– Если женщины разные, то и ситуации не могут быть похожи.
– Поэтому ты решил, что Соню выгонять нельзя, а вот мою жену можно?
– Соня никогда не сделала бы того, что сделала Ундюгерь.
На это ответа не было. Действительно так. Евгений схватился за следующую сигарету. Он дрожал от волнения. Хотел что-то сказать, найти аргументы, но не мог. А Ян успокоился, сделал несколько глотков остывающего чая, с удовольствием развернул конфету. Он был доволен собой. Слова сказаны верно. В этих словах скрыт главный смысл. Ядовитая правда, старательно запрятанная и замаскированная под лицемерные улыбки непонимания.