В стране вечных каникул. Мой брат играет на кларнете. Коля пишет Оле, Оля пишет Коле (сборник) - стр. 9
Я был горд тем, что меня называют так уважительно: «Вы, друзья!» Мне очень хотелось, чтобы рядом очутился Валерик и услышал, с каким почтением обращается ко мне сам главный помощник Деда Мороза. Но потом я сообразил, что, если бы Валерик очутился рядом, тогда в обращении «Вы, друзья»! уже не было бы ничего удивительного: ведь нас и в самом деле было бы двое!
Дядя Гоша был мастером своего дела: обращался ко мне в прозе и стихах, которые сочинял сам. Последнюю стихотворную строку он обычно не дочитывал до конца – он таинственно умолкал, чтобы рифму угадали сами юные зрители.
В то утро дядя Гоша воскликнул:
Ну а сейчас с огромным чувством Мы познакомимся с…
– Искусством! – угадал я.
– Хорошо, хорошо! Тоже будешь поэтом! – похвалил меня дядя Гоша.
И сразу начался концерт… Мне казалось, что песен и танцев в то утро было гораздо больше, чем накануне, потому что раньше они как бы распределялись на сотни юных зрителей, а в то утро доставались мне одному. И я был просто в восторге!
«Все ребята сейчас сидят в классе, – радовался я, – зубрят, потеют у доски. А я – снова на Елочном празднике, как их полномочный представитель, или, сокращенно говоря, полпред!»
Для меня одного пели певцы, и аккомпанировали аккомпаниаторы, и танцевали танцоры. Потом артисты кланялись (тоже мне одному!) и ждали, пока я аплодисментами попрошу их исполнить что-нибудь еще. Но я хлопать не торопился… Я на несколько мгновений задумывался, как бы размышляя над увиденным и услышанным, а затем уже аплодировал. Разным артистам я хлопал по-разному – одним погромче, другим потише, чтобы все видели, что у меня есть свой вкус и свои взгляды на искусство.
Потом дядя Гоша вновь перешел на стихи:
– Хором! – подхватил я.
И мне действительно пришлось петь, потому что это входило в программу утренника. На несколько минут я даже пожалел, что со мной рядом не было, как вчера, других школьников и школьниц, потому что петь «хором» одному очень трудно. Особенно если у человека такой ужасный слух, как у меня. Накануне голоса ребят как бы заслоняли собой мой голос, но в то утро заслонять было некому…
И я запел. Песня была очень длинной, и я не мог остановиться посредине, потому что мне аккомпанировал целый оркестр. Все шло по вчерашней программе, и поэтому, когда я, наконец, закрыл рот, зайцы, медведи и лисы захлопали мне очень громко, как и полагалось.
А сам массовик опять перешел на рифмы:
– Хоровод! – угадал я.
И один пошел «хороводом» вокруг елки. Это тоже было не очень приятно, но все же легче, чем петь.
Зато потом грянул туш, и появился Дед Мороз в окружении своей свиты. Впереди на легких серебристых роликах кружилась Снегурочка. Она подкатила прямо ко мне, и я взволнованно вскочил со своего места, потому что она была внучкой Деда Мороза, а внучка волшебника, конечно, и сама тоже хоть немного волшебница.
– Дедушка поручил мне оформлять прописку в Стране Вечных Каникул. Но до сих пор я была без всякой работы: прописывать было некого! – сказала она. – У тебя есть паспорт?
Она спросила это так деловито, словно была паспортисткой из нашего домоуправления.
– Пока еще нету… – ответил я.
– Тогда мне некуда поставить штамп о прописке, – сказала она.