В шаге - стр. 35

И вот теперь ему тридцать восемь лет, и всё ещё жив, хотя ресурсы организма исчерпаны, а медицина в этот раз едва-едва успевает, нейрогенерация тканей поднялась уже до мозга и вот-вот начнёт отключать отдел за отделом.

– Апгрейд, – ответил я многозначительно. – И поле для новых апгрейдов!

Он улыбнулся, протянул через стол руку.

– Привет, Артём. Давно не виделись.

Ладонь и пальцы, пусть из металла, покрытого искусственной кожей, тёплые и почти мягкие, пожатие деликатное, никакого хвастовства нечеловеческой мощью.

На Марата взглянул очень внимательно и сочувствующе, как на собрата, что только вступил на сложный и пока ещё рискованный путь перестройки собственного организма.

– Так что хотел, – повторил он, – ясно и конкретно?

Голос его звучит ровно и приветливо, без каких-либо ожидаемых металлических ноток. Утраченный собственный сумел восстановить в цифровом виде, атрофия голосовых связок лишила его возможности говорить к концу первого курса, где мы сидели за одним столом, но теперь вещает получше любого диктора с Центрального телевидения.

– Есть разговор, – сообщил я. – Важный.

Он бросил взгляд по сторонам.

– Хороший выбор. Здесь скоростная подзарядка. Шесть-джи внедрили раньше, чем в нашем институте. Что значит, коммерсанты.

Ежевика спросила тоненьким голоском:

– Зарядка платная?

Он ответил с покровительственной улыбкой, словно большой и сильный терминатор берёт под защиту молодую пугливую самочку:

– Им щедро доплачивают из фонда поддержки новых технологий.

Она торопливо выскочила из-за стола.

– Тогда я займусь, а вы пообщайтесь!

Я молча кивнул, кафешка примыкает к стене научно-исследовательского центра, где работает Джин, автоматизирована до предела, что значит без персонала вовсе, на самообслуживании, так что Ежевика с великим удовольствием взяла на себя роль хозяйки, что принимает троих голодных мужчин.

Весело запорхала от одного принтера к другому, создавая горки сахарного печенья, хрустящего и рассыпчатого, загрузила все три кофейных агрегата, нужно три разных напитка, мужчинам по двойному эспрессо, а себе латте с пышно взбитыми сливками.

Я поглядывал на разочарованного Марата, его кумир не выпячивает свой киборгизм, но и не прячет. Кому надо, доказал, а остальные по фигу, сейчас просто живёт и вовсю использует мощь апгрейденного организма.

Кофе Ежевика подала нам на стол не сразу, как я ожидал, сперва бифштексы, хорошо и так умело прожаренные, словно в самом деле натуральные.

Я с трудом разжёвывал прожилки, Фраерман для прикола вполне мог мысленно подменить в заказе синтетическое мясо на говядину или баранину.

В некоторых хозяйствах всё ещё выращивают для этого коров, коз и овец, есть даже специализированные для любителей конины, курятины. Многие всё ещё предпочитают натуральное, хотя медики уверяют, что в искусственном мясе больше питательных веществ, витаминов и минералов, в чём нуждается организм.

Насчёт натуральности кофе я не сомневался, слишком терпкий и горьковатый. Искусственный намного приятнее на вкус, а взбадривает ровно настолько, насколько позволяет медбраслет на запястье, а тот вообще иногда корчит из себя Большого Брата и не советует употреблять то или другое таким тоном, словно запрещает под страхом сожжения на городской площади.

Пока жевали бифштекс, я присматривался к Фраерману заново. Он уже на втором курсе был прикован к инвалидному креслу, сейчас же просто орёл железноклювый. Не просто живёт, как говорят в народе, полноценной жизнью, а даже в чём-то опережает. Его мозгу не приходится тратить ресурсы на обслуживание сложнейшего животного организма, теперь это полязгивающий металлом киборг, как он называет себя гордо.