В сердце войны - стр. 35
– Сегодня тихо как-то. Вчера все стреляли, а сегодня что-то не очень, – молодая хозяйка приподнялась со своего места, где только что укачала младшую дочку. – Может, нам сегодня в доме заночевать. Ночи темные, печку затопим, а то Валя засопливила уже. Не дай бог заболеет.
Пожилая женщина опустила глаза в земляной пол погреба, тяжело вздохнула.
– Будь они все прокляты! – тихо произнесла она в адрес стоявших на подступах к городу гитлеровских полчищ. – К вечеру посмотрим. – Потом она перевела взгляд на сына и добавила: – Илюша, ты бы вечером, как стемнеет, окошки заколотил, сынок. Не ровен час, как стекла вынесут. Грохот какой стоит порой. Того и гляди, они повылетают.
– Я затоплю печь, как стемнеет. Ребята хоть в тепле поспят, – сказала молодая женщина, глядя на свекровь.
Та быстро закивала ей в ответ.
– Ау! Есть кто? Вы еще здесь сидите? – послышался знакомый мальчишеский голос из-за подпертой изнутри лопатой двери погреба.
– Колька, что ли, Морозов? – быстро сообразил Илья, уставившись на дверь в конце узенького туннеля спуска в домашнее овощехранилище.
– Я открою? – молодая женщина посмотрела на свекровь, как бы спрашивая ее разрешения.
Та быстро завертела головой, и, ничего не ответив, одним взглядом дала понять о своем согласии, и при этом сама попыталась встать, но не смогла этого сделать, так все тело затекло от долгого и почти неподвижного сидения в земляном укрытии.
Молодая хозяйка стала быстро подниматься по лестнице наверх, приговаривая:
– Коленька, не уходи. Сейчас я тебе открою.
Витя проснулся от возникшего шума и суеты. Он стал приподниматься на локтях, стараясь освободиться от одеяла, под которым спал вместе с сестрой Валей. Девочка продолжала сопеть, не реагируя на посторонние шумы. В это время маленькая Тамара уже зашевелилась и вот-вот должна была заплакать от возникшего дискомфорта. Пожилая хозяйка подошла к ней, стараясь заслонить своим телом проникающий в помещение погреба яркий дневной свет из-за открытой двери, за которой уже слышался разговор ее снохи и внезапно появившегося сына соседей.
– Ну что там? – спросила его молодая хозяйка, озираясь по сторонам привыкающими к солнечному свету глазами.
– Выходите из укрытия, тетя Настя. Немцы только что по мосту в город вошли. Наши все разбежались. Так кое-где еще снуют. Вроде прячутся, – мальчик говорил взволнованно и выглядел очень напуганным. – Я к вам по огороду прошел. Дед сказал, что надо сейчас всем в своих домах быть и не прятаться, чтобы немцы все видели.
– А наши что, все ушли? – женщина растерянно смотрела на двенадцатилетнего сына соседей. – Столько войск было в городе. Думали, что отстоят нас. Немцев на порог не пустят.
Откуда-то послышались хлопающие выстрелы. Что-то громыхнуло вдали. В воздухе сильно пахло порохом и дымом от горящего дерева, запах которого стал проникать в тесное помещение погреба.
– Давайте-ка выходить, – заявила пожилая женщина и взяла на руки уже проснувшуюся маленькую внучку. – Тамару кормить пора. Илья, сынок, Валю возьми. Витя, поднимайся наверх.
– Я побегу, тетя Настя, – сказал Коля Морозов и, не дожидаясь ответа, скрылся за сараем.
Едва вся семья выбралась из погреба, как над ними заревели моторы и в воздухе в сотнях метров над землей пронеслись два темных самолета с крестами на крыльях. Увидев их, Витя тревожно посмотрел на Илью, который тоже стоял, подняв голову, разглядывая чужеродные боевые машины. От испуга расплакалась Валя. Вслед за ней тут же зашлась плачем маленькая Тамара.