В сердце Антарктики - стр. 66
В 22 часа нос «Нимрода» повернулся к северу, и судно быстро пошло от нашей зимовки при попутном ветре. Я рассчитывал, что оно благополучно прибудет в Новую Зеландию через месяц, и его команда получит там вполне заслуженный отдых. По правде сказать, мы все были очень счастливы, что закончилась выгрузка и что мы не будем уже теперь так зависеть от состояния моря. Все-таки не без некоторого щемящего чувства смотрели мы на уходящий «Нимрод» – ведь это порывалась последняя связь с цивилизованным миром. Нельзя было рассчитывать ни на какие известия извне, пока он не вернется к нам на следующее лето, а впереди нас ожидало еще много тяжелой работы, связанной с известным риском.
Впрочем, времени на размышления у нас было мало. После хорошего ночного отдыха на следующее утро мы принялись тотчас же отрывать погребенные подо льдом запасы и перетаскивать их в окрестности дома. Необходимо было разместить запасы в непосредственной близости от дома, отчасти для того, чтобы зимой мы могли без труда достать то, что нам потребуется, отчасти потому, что мы остро нуждались в защите от холода, а ящики, составленные стеной вокруг нашего маленького жилища, могли предохранить нас от ветра. Мы надеялись, что разместив припасы, сможем приступить к научным наблюдениям, которые должны были занимать большое место в работе экспедиции.
По крайней мере дней пять было потрачено нами на скалывание лопатами и ломами ледяной оболочки с ящиков. Все это напоминало известное лакомство, так называемые миндальные камушки. Очистить ящики ото льда было столь же трудно, как трудно было бы, вероятно, достать миндаль из этого липкого конгломерата. Случалось, что при отрывании одного ящика освобождались и другие, лежавшие под ним. Их легко было вытащить, но гораздо чаще приходилось отбивать лед с каждого ящика в отдельности. После долгой работы киркой и ломом ящик, наконец, вытаскивали и рассматривали марку, указывавшую на его содержимое. При этом не обошлось и без разочарований. Брокльхёрст, например, был чрезвычайно заинтересован шоколадом и в течение всей работы присматривал за одним покрытым льдом ящиком. Он собственноручно снес его в дом, заботясь о благополучии любимого продукта и… вызвал там восторг у профессора Дэвида, который тотчас же узнал, что в этом ящике находятся нужные ему научные инструменты. Конечно, радость Брокльхёрста по этому поводу была не так искренна, как профессора.
После четырех дней тяжелой работы у Передней бухты основная часть наших запасов была отрыта. Мне кажется, можно сказать, что потерь было не очень много, хотя с течением времени нет-нет да выяснялось, что отсутствует тот или другой нужный ящик, и нам оставалось ломать голову, забыт ли он на судне, или погребен во льду. Точно известно, что наш единственный ящик с пивом по сей день лежит подо льдом. Лишь за несколько дней до нашего отъезда из Антарктики, один из научных сотрудников экспедиции отрыл несколько томов «Отчетов экспедиции на «Челленджере»[60], которые должны были служить нам материалом для полезного чтения во время полярной ночи. В долгие темные дни мы не раз возвращались к вопросу о том, которую из этих заблудших овец – ящик с пивом или «Отчеты экспедиции на «Челленджере» – стал бы отыскивать каждый из нас, если б вдруг представились время и возможность для этого занятия.