В ритме сердца - стр. 37

– Пожалуйста, дай мне время подумать, – повторяет она дрожащим голосом. И это немного остужает меня, заставляя сдержать язык за зубами.

Шумно вздыхаю и запускаю руки в волосы, сжимая их у корней. До жути не выношу неопределённость и подвешенные вопросы, но понимаю, что все наши проблемы с Ларой исходят именно от меня, а значит – я не могу не дать ей того, что она просит.

– Хорошо. Я подожду, сколько нужно, – подхожу к ней ближе, убирая за ухо выпавший локон. – Но если ты всё же решишь дать нам шанс, я больше не хочу видеть в твоих глазах сомнений. Я полностью уверен в том, чего хочу, и надеюсь, что ты тоже разберёшься в себе.

Нежно касаюсь губами влажного от слёз рта и на миг застываю, ловя себя на угнетающей мысли, что совершенно не знаю, будет ли у меня ещё возможность ощутить тепло её губ или именно сейчас я целую её на прощание?

– Остин?! Дорогой мой, что ты здесь делаешь?

Не успеваю закрыть за собой входную дверь, как в коридоре на меня набрасывается с объятиями Мэгги. На ней, как всегда, повязан любимый цветастый кухонный фартук, а не по годам свежее лицо и руки по локоть перепачканы мукой.

– Что за вопрос? Ты что, не рада видеть своего бессовестного внука, который наконец пришёл тебя навестить? – с улыбкой спрашиваю я, утыкаясь носом в пучок её седых волос, и до пробирающих кожу мурашек вдыхаю пряный и столь родной запах ягод с корицей.

– Я не просто рада! Это же настоящий праздник для меня! Новый год, не меньше!

В пышном букете её счастья я до крови впиваюсь в острые шипы глубоко скрываемой грусти.

– Прости меня, Мэгги, – с горечью извиняюсь за то, что своими страстными желаниями добиться успеха причиняю боль ещё одной дорогой мне женщине.

Мэгги прекрасно понимает, что я имею в виду, но в ответ лишь расплывается в лучезарной улыбке.

– Маленький мой, мне нечего тебе прощать. Я так рада, что ты пришёл. Только почему не позвонил заранее?

– Я звонил. Неоднократно, но постоянно было занято.

– А-а-а! Так это я, наверное, с Кэрол полдня разговаривала. Ты же знаешь эту болтушку. Если она начинает говорить, то остановить её может только сон. Однажды слушала её до тех пор, пока вместо слов в трубке не начал доносится раскатистый храп. Вот я знатно тогда похохотала.

– Помнится мне, я знаю ещё одну такую же болтушку.

– Ой, ладно тебе! Не зря, значит, мы с этой надоедливой сорокой дружим уже столько лет.

Я снимаю верхнюю одежду и стягиваю обувь, желая поскорее оказаться в своей прежней комнате, чтобы включить проигрыватель ещё со времен деда и, растянувшись на кровати, насладиться неповторимым звучанием виниловых пластинок.

Сразу после ухода Лары в голове творилась полная неразбериха, что для меня является редкостью. И как бы я ни пытался, но так и не смог вновь сконцентрироваться на работе. Выкурил полпачки сигарет, отправился на тренировку, чтобы окончательно выбиться из сил, полчаса простоял под контрастным душем, но ничего не помогло снять с меня напряжение – ни эмоциональное, ни физическое.

Это будет звучать смешно, но, будучи человеком, который с необъяснимой лёгкостью справляется с эмоциями других людей, сейчас, беспокоясь о том, какой выбор сделает Лара, я совершенно растерян и полон вопросов: как мне унять в себе эту новую гамму весьма раздражительных эмоций, которых, как мне казалось, я никогда не смогу ощутить? Ведь взамен на способность впитывать в себя чужие чувства я никогда не умел глубоко проникаться своими собственными.