В ритме сердца - стр. 14

– Слушай, засунь эту боксёршу в клетку, пока она тут всем лица не поотбивала, – обращается он к Остину.

– Помолчи, Марк, а ты успокойся! И быстро на улицу!

– Дай его прибить сначала! – злостно рычу я.

– Да успокойся же ты, Николина! Идём на улицу! – выпаливает Остин и, видя мой очередной порыв напасть, ловко сгребает в охапку. – Побудь с девчонкой, Марк, и не твори глупостей! Я скоро вернусь, – добавляет он, указывая на Эмилию, и начинает уносить меня прочь.

Быстро преодолевая танцующую толпу людей, Остин тащит меня к выходу. Оказавшись сомкнутой в его сильных руках, я всё ещё злюсь, но больше не вырываюсь. Вдыхаю любимый запах его кожи, и красная пелена перед глазами постепенно растворяется, а тело становится покорным.

Как только мы выбираемся из бара, сильный порыв ветра немного проясняет мой разум и теперь заставляет дрожать от холода, а не от нестерпимого желания набить наглую морду Марка.

– Дыши, мать твою! Ты совсем с катушек слетела? Я думал, мы договорились, что ты завязала с драками! – рычит Остин, всё ещё удерживая меня.

– Ха! Могу упрекнуть тебе в том же!

– Это был единичный случай!

– Он мог быть последним!

– Но не стал! Успокоилась? – спрашивает он, ощущая, как я обмякаю в его руках. После вспышки агрессии обычно накрывает бессилие.

– Успокоилась, – недовольно бурчу.

– Точно?

– Точно.

Остин осторожно освобождает меня из своих объятий и, немного придерживая, разворачивает к себе лицом.

– Ты что там устроила?

– У Марка должен был быть сегодня бой, и я решила его ему устроить.

Мои слова вызывают у Остина усмешку.

– Значит, я правильно сделал, что вместо больницы приехал сюда, – спокойно сообщает он, заставляя меня оцепенеть.

Единственный источник света на улицы исходит от неоновой вывески бара и пары тусклых фонарей, находящихся в десятке метров от нас. Мне приходится напрячь зрение, чтобы лучше рассмотреть Остина.

Одна щека заметно отекла, слегка прикрывая глаз, правая бровь рассечена, а свежая рана на губе норовит начать кровоточить.

Вспоминаю покрытое багровыми синяками и ссадинами тело и боюсь даже представить, насколько серьёзные повреждения сейчас спрятаны под одеждой. От вновь вспыхнувших перед глазами картинок боя, я замираю, точно скованная льдом, и моё состояние не остаётся незамеченным.

– Никс, ну ты чего? Я же пошутил, не нужна мне никакая больница, – взяв моё лицо в свои ладони, Остин проводит большими пальцами по щекам, вмиг обдавая жаром онемевшие от боли скулы. – Всё хорошо, я выиграл и легко отделался. Без переломов и вывихов. Только синяки и незначительные раны.

– И это называется – легко отделался? Остин, как ты можешь такое говорить? – убирая его ладони с лица, я отстраняюсь и хватаюсь за голову. – Я чуть с ума не сошла, когда увидела тебя там. Ты о чём вообще думал? Ты же знал, что один неверный удар мог отправить тебя не просто в нокаут, а прямиком на тот свет!

– Но заметь, не отправил ни в одно из упомянутых тобой мест. Так что паника отменяется.

– Ты так просто это говоришь? Ты зачем так рисковал из-за этого недоумка?

– Никс, он не просил меня драться.

– Но Лара сказала, что…

– Лара сказала то, что надумала сама, – не дав договорить, поясняет Остин. – Она до последнего считала, что мы едем на бой Марка. Я сказал ей, что буду драться вместо него, лишь когда мы приехали в квартал. На подробности уже не было времени.