В прицеле – Олимпиада - стр. 17
– Не надо так не надо, – пожал плечами Ковригов.
Он смахнул пробку, сопроводив движение легким хлопком и дымком, поднявшимся над горлышком бутылки. Поскольку употребление игристого вина заранее предусмотрено не было, то и фужерами не запаслись. Пришлось осуществить розлив куда придется – кому в чашку, кому в стакан. Старостин получил свою любимую алюминиевую кружку, Поручик – квадратный тяжелый стакан для виски, так и не использованный премьером.
Машину премьер-министра вышли провожать все присутствующие на совещании. Проводы выглядели весьма трогательно. Поручик подумал, что неплохо было бы помахать вслед «Хаммеру» платком, но сдержался. Его платок не отличался нужной степенью свежести.
На воротах торчал сам начальник комендантского отделения в чине майора. Бормышев сердито уставился на него пронзительным гипнотизирующим взглядом.
– Какой идиот потребовал удостоверение у премьер-министра? – угрожающе процедил он.
– Ко... Копняк, – проблеял, заикаясь, майор.
– В каком он звании?
– Ста... ста... старший...
Но Бормышев не счел нужным его дослушивать.
– Понизить его в звании, на хрен! Сколько у него звездочек?
Майор вытянулся.
– Т... три...
– Одну долой! – рявкнул Бормышев. – Нет, две долой! Пусть побегает младшим лейтенантом.
Майор неловко закашлялся.
– Так ведь он же не...
Но генерал-майор снова резко оборвал его:
– Будет младшим лейтенантом, я сказал! И никаких возражений, кр-р-ругом-шагом-марш! Не рассуждать, выполнять бегом!
Майор с растерянным лицом пожал плечами, отдал честь, повернулся и ушел в дежурку. Старостин, Ковригов и Поручик поспешно скрылись в здании штаба.
Генерал Ковригов плотно прикрыл наружную дверь и пробормотал себе под нос:
– Конечно, первый блин всегда комом, но после такого бурного начала у нас теперь все должно пойти как по маслу.
У всех появилось какое-то тревожное, нехорошее предчувствие. И только старший прапорщик Копняк, в одну минуту ставший младшим лейтенантом, был абсолютно счастлив.
5. КАК ПО МАСЛУ
Генерал-майор Леонид Яковлевич Бормышев, не глядя, подмахнул приказ о превращении старшего прапорщика Копняка в младшие лейтенанты, собрался и уехал. Направился он прямиком в столицу, в самый ее центр, где на Охотном Ряду высилось здание Государственной думы. Там и находился кабинет международного политика, штатного думского психолога и экстрасенса Семена Яковлевича Бормышева.
Генерал вошел без стука. Брат, увидев его, с явным неудовольствием оторвался от экрана компьютера.
– Леня, на тебе лица нет. Что стряслось? Немцы в городе?
Он поднялся из-за стола. В то, что эти двое являются братьями, верилось с трудом. Старший, Семен Яковлевич, был щуплым, невысоким, почти на две головы ниже младшего, Леонида Яковлевича, зато обладал роскошной шевелюрой. И глаза. Глаза были похожи. Но если взгляд старшего брата, казалось, пронизывал собеседника, как рентгеновский луч, то про младшего обычно говорили: «Нахально вылупился».
– Тобой интересуется разведка, – выпалил лысый гигант.
Старший Яковлевич усмехнулся уголками губ, но глаза смотрели серьезно.
– Хорошо, что не контрразведка. Рассказывай.
Бормышев-младший вкратце передал содержание своего разговора со Старостиным, а заодно и то, что услышал про секретного агента Дервиша. Семен Яковлевич наморщил лоб, прикрыл веки и зашевелил губами. Таким способом он обычно думал. Наконец он взглянул на брата. При этом заговорил с раздражением, чего никогда себе не позволял.