В позе трупа - стр. 30
– То есть у тебя к ней отношение не очень хорошее?
– Даже не знаю, что вам сказать... Дело в том... Да ладно, чего уж там...
– Э нет! – пресек отступление больного Пафнутьев. – Слушай внимательно... Не так важно, что ты скажешь четко и внятно, как то смутное и невнятное, что промелькнуло на долю секунды в твоей помятой голове, что вызвало бессвязные ощущения... Понимаешь? Вот ты сейчас хотел что-то сказать, но тут же остановился. Что ты хотел сказать? Что напрашивалось на язык?
– Мне показалось... У меня промелькнуло подозрение, что я уже был с ней в постели.
– Это было прекрасно?
– Не знаю... Восторга не чувствую.
– Может быть, это твоя жена?
– Не знаю.
– Но у тебя есть жена?
– Возможно... Степан Петрович говорит, что мне около тридцати, значит, вполне вероятно.
– Дети? Дети не возникают перед твоим смутным взором?
– Нет... А вот детские голоса иногда слышу... Малые дети, лет пять, может быть, три... Что-то так.
– Как эти голоса к тебе относятся?
– Вроде зовут меня... Или я их разыскиваю, а они откликаются откуда-то... А откуда именно, не пойму. Между нами что-то стоит... Они словно проходят сквозь меня, не замечая... Или я прохожу сквозь них и тоже не вижу их, не ощущаю. Только голоса. Иногда громче, иногда тише. Иногда детский плач, тихий такой плач, как могут дети плакать в одиночку. – Больной взял со спинки кровати полотенце и осторожно промокнул взмокший лоб. – Простите, я устал. Не могу долго работать умственно, – он виновато улыбнулся.
– А газеты? Такую гору газет можете прочитывать? – спросил Пафнутьев, поднимаясь.
– Это не умственная работа. Это так... Забава. Простите, – он посмотрел на Овсова, потом на Пафнутьева, – вы так и не представились... Кто вы?
– Пафнутьев. Павел Николаевич.
– Это я уже слышал...
– Следователь прокуратуры.
– Ага... Значит, разговор был серьезным?
– Вполне.
– Простите... А зачем вы приходили?
– Мне необходимо было убедиться, что у моего друга Овсова есть такой вот клиент, что он выглядит вот так и что у него именно те проблемы, о которых говорил Овсов.
– А теперь? В чем ваша задача теперь?
– Для начала я хочу знать твое имя.
– И вы мне его сообщите?
– Немедленно.
– Тогда я найду этого типа в зеленых штанах, – как бы про себя проговорил больной. – Ведь сейчас он меня не узнает, верно, Степан Петрович?
– Да, ты немного изменился, – смешался Овсов. – Узнать тебя действительно трудно даже для тех, кто хорошо тебя знал.
– Это облегчит мою задачу.
– А в чем твоя задача? – вкрадчиво спросил Пафнутьев, обернувшись от двери.
– Я найду его, – повторил больной, откидываясь на подушку.
– Это будет непросто, – предупредил Пафнутьев. – Сейчас половина парней в возрасте от шестнадцати до шестидесяти ходят в зеленых штанах, кожаных куртках, выстригают затылки и притворяются крутыми ребятами. А иногда и ведут себя достаточно круто, потому что вынуждены так себя вести, чтобы не осрамиться перед приятелями и приятельницами. Наглость стала признаком хорошего тона. Въезжаем в рынок, дорогие.
Зомби слабо улыбнулся и закрыл глаза.
Вернувшись в ординаторскую, Овсов усадил Пафнутьева на кушетку, выплеснул в чашки остатки синей жидкости из заморской бутылки, тут же выпил свою долю и вопросительно посмотрел на следователя.
– Что скажешь?
– Ничего напиток, – ответил Пафнутьев, чуть сморщившись. – Когда ничего другого нет, сойдет и этот.