В поиске Индиго - стр. 20
Детектив строчил гелиевой ручкой по белоснежному блокноту.
– А кого ты знаешь из этой четверки, ну, которых показывали в новостях?
– Всех. Они проживают в наших районах.
«Опять трущобы, – подумал про себя Фитцежаральд. – Ну почему преступления, не могут совершаться на Уолт-Стрит?»
– Гарри Фитч из ирландской семьи. Заторможенный малый. Мишель Невё – ее родители живут на Гарлем стрит, как и родители Дэмпси и Курта. Последних двоих мы присматривали для своей банды.
– Почему ты обратился именно ко мне? – закрывая блокнот, спросил детектив.
– Потому что Вы профессионал и единственный по ту сторону закону, кому я могу доверять… Найдете Адама Джонса – получите десять тысяч долларов.
– Лучше подумай о продаже «Challenger», – с улыбкой добавил детектив.
Они смотрели друг на друга. Каждому было, что сказать другому, но все ответы на несказанные вопросы они оставили в своих мыслях. Дельфин поднялся из-за стола:
– Хм… Я подумаю… И еще одно, – его массивная фигура загородила все пространство обзора. – Вы слышали про «Кровавых псов»?
– Да. Банда, контролирующая соседние кварталы.
– Точно. Проходил слух, что они занимаются жертвоприношениями. Прямо как в детских страшилках: в большом городе, в кровавом районе есть серое здание, в темном подвале которого рубят на куски детей.
У Милены мурашки пробежались по коже.
– Так вот, детектив, мы не знаем где это логово, да и Вы знаете, чем может закончиться шараханье по чужим районам в поисках кроличьей норы.
– Войной, – ответил Фитцжеральд, вновь внося в блокнот информацию.
– Копам с ордером будет легче проникнуть туда, чем «железнодорожным».
Алекс знал, как Дельфин относится к своему окружению. Добиться его уважения было не просто, но попав в список избранных, главарь мог выложить крупную сумму и свое влияние ради подопечного. Поэтому потасовки и мелки стачки на границе районов – это одно, а вот война между группировками – это бессмысленные убийства и смерти, чего сторонился Дельфин.
– Мистер Фитцжеральд, я на том же номере телефона. При положительных или отрицательных продвижения поисках – звоните. Вы же знаете – доброту я не забываю.
С этими словами груда мышц и загорелого тела направилась, а за ним и вся его свора. Милена выдохнула.
– И часто у тебя такие заказы? – поинтересовалась девушка, находясь все еще под впечатлением.
– Не редкость, – вновь приступив к поеданию итальянской выпечки, без грамма эмоционального изменения, ответил парень. – Хотя эта банда и выглядит грозно – в действительности они славные парни. Помогают друг другу в беде, не ссылаясь на финансовую беспомощность, защищают друг друга и физически, если того потребует ситуация, могут и прикрыть и от летящей пули. Цивилизованность – это уединение. Вспомни древние времена и сравни их с наставшими временами. Первобытно общинный строй подразумевал жизнь в обществе, в коллективе. Вместе собирая урожай, вылавливая рыбу, охотясь на диких животных, они жили под одной крышей, вместе боролись стихией и придумывали, как упростить жизнь общины. Сравнивая с нынешними временами – у нас все отдельное. Мы огородились друг от друга континентами, затем странами, чуть позже придумали расы и национальности. Внутри разделенных городов, у каждого есть свой дом или квартира с толстыми стенами, чтобы процесс уединения был и моральным и физическим. Напичкивая это отдельное жилье ненужным хламом, вроде фарфоровых изделий, безвкусных картин, редких предметов нумизматики и филателии или дорогой техникой, которая используется раз в месяц или вовсе стоит без надобности, лишь занимая место. Эти современные люди ни разу не задумаются о других, чье здоровье или бедность или сиротская судьба ждет помощи. Идеальный современный человек новой цивилизации – одинок. Он окружен удобствами, развлечениями, но его друзей можно счесть по пальцам одной руки. И даже эти в кавычках друзья лишь шаблон коллеги, кто помогает выполнять однообразную работу, либо друзья на уикенд. Играя в выходные в бейсбол, они не знают о личной жизни друг друга абсолютно ничего. Если данный цивилизованный человек хоть на минуту отвлечется от зарабатывания денег или от кропотливой работы, а порой это совсем разные вещи, то он сойдет с ума от того, какая у него жалкая жизнь.