В поисках Винни-Пуха - стр. 3
Дима мечтательно зажмурился, явно представляя, как противные Разумовские пускают слезу.
Я удовлетворенно кивнула – похоже, Титов спятил. Я, конечно, знала, что любовь меняет людей, но до такой степени…
– Твой отец знает? – осторожно спросила я, сомневаясь, что Дима собирается посвящать отца в свои планы.
Титов ожидаемо поморщился.
– Сомневаюсь, что ему это интересно.
Я вздохнула и попыталась еще раз:
– А на что вы собираетесь жить после свадьбы?
– Устроюсь на работу, – беспечно махнул рукой Димка, отправляя в рот тарталетку.
И не приставай с глупостями, ясно читалось в его взгляде.
Не буду, капитулировала я.
– Ладно, я побежал, – вскочил со стула Титов. – Загляну завтра. Пока.
Я привычно поцеловала Димку на прощание и налила себе чай.
Сентябрь еще не вступил в свои права, поэтому на улице ярко светило солнце и слышались веселые детские голоса, перемежаемые редкими окриками матерей и лаем собак.
Мысли крутились вокруг Димы и Поли. Интересно, как эти двое умудряются уживаться вместе? Характером Поля немного похожа на меня, а я прекрасно помню, что я чувствовала, когда в первые месяцы нашего знакомства Титов пытался уговорить меня прыгнуть с парашютом, попробовать жаркое из гадюки, поучаствовать в уличных гонках… К счастью, Дима быстро понял, что все эти занятия не вызывают у меня энтузиазма и отстал. Чего нельзя сказать о кошмарах, преследовавших меня еще полгода. Бедная Полечка…
Утром я рано встала, позавтракала и прогулочным шагом пошла на занятия. Мне нравится раннее утро, когда солнце только-только появляется на горизонте, дует прохладный ветерок, поют первые пташки, и идиллию не нарушает шум машин. В такие моменты меня наполняет необычайная легкость, мысли витают где-то далеко, и время летит незаметно.
Новый преподаватель по социологии Владимир Григорьевич, пришедший только в этом году, пришелся всем по душе: среднего роста мужчина чуть больше сорока лет, с очками на носу и аккуратной бородкой хорошо знал свой предмет и умел его преподнести. На его лекциях была та самая, особенная тишина, когда слышен лишь шелест переворачиваемых страниц и негромкий голос преподавателя.
Прозвенел звонок. Привычно дождавшись, пока основная масса студентов схлынет, я подхватила свою сумку и в дверях умудрилась столкнуться с Владимиром Григорьевичем, который тоже терпеливо дожидался, пока толпа не рассеется.
– Ой, извините, – смутилась я, толкнув преподавателя локтем.
– Ничего страшного, – улыбнулся мужчина, пропуская меня вперед.
Теперь я видела его вблизи – и заметила тонкий шрам на губе, небольшой, всего полсантиметра. Поцарапался, наверное, мелькнуло в голове, и я отправилась на следующую пару.
На перемене ко мне подсела Вера Сорочинская, одна из немногих моих одногруппниц, с кем у меня были приятельские отношения.
– Слышала новость? – не здороваясь, спросила она, плюхаясь рядом со мной.
Я, увлеченная переводом текста, и потому не заметившая ее приближения, вздрогнула. Вот от этого и все мои беды – я совершенно отвлекаюсь от происходящего, слишком погружаюсь в себя и работу и не замечаю реальности.
– Витя с Олькой расстались! – не дожидаясь ответа на вопрос, радостно выпалила Вера.
– Ты серьезно? – слабо зашевелилась я.
Новость действительно была интересной. Жаль только, что мне это ничего не давало – такой парень, как Виктор, вряд ли обратит внимание на меня.