В поисках солнца - стр. 15
Вместо того, чтобы спросить что-то дельное, он невольно удивился вслух:
– А почему «честный куст»?
Этрэн оторвал взгляд от очередной строчки, строго поправил:
– Не «честный куст», а «идущий к солнцу», – и вернулся к своему занятию.
Дерек захлопал глазами, пытаясь вникнуть в тонкости анжельского языка. Хотя он и неплохо разговаривал на нём – в своё время, будучи принцем, Грэхард провёл в Анджелии почти три года, – но понять, как из куста («дэрк») и чести («эн») получается «идущий к солнцу», было выше его сил [1].
Пока он размышлял над этими лингвистическими изысками, Этрэн дописал, удовлетворённо кивнул сам себе, перечитывая, и протянул Дереку не только лист, но и перо, со словами:
– Вот там подпишите, и, пожалуйста, новым именем.
Взяв предложенное, Дерек с удивлением вчитался в расписку, в которой этот самый Деркэн Анодар обязуется выплатить купцу первой гильдии Этрэну Дранкару тридцать ньонских монет такого-то числа такого-то года – получалось, что где-то аж будущей осенью.
Должно быть, вся глубина его непонимания вполне отражалась на его лице, потому что Этрэн вздохнул и принялся терпеливо объяснять.
– Смотрите, – ткнул он пальцем в первую расписку, – вас сейчас устроят на средней палубе. Деньги там хранить негде, всё помещение – общее, так что ваши средства вы оставите мне, а в Аньтье я их вам верну. А за проезд расплатитесь через год, – кивнул он на вторую расписку.
– Но я… – попытался возразить Дерек и был строго перебит:
– Вы, в самом деле, меня оскорбить желаете, сударь? – и совершенно железным тоном, не терпящим возражений: – Расплатитесь через год. Когда на ноги встанете.
Дерек покраснел, пробормотал слова благодарности, подписался новым именем и отдал анжельцу мешочек с монетами, полученными от знакомого купца. Тот тщательно пересчитал, убедился, что монет действительно ровно пятьдесят, кивнул и, повысив голос, позвал:
– Хентэн!
Вышедший в самом начале разговора офицер вернулся в каюту.
– Обустрой господина Анодара на средней палубе, он будет нашим пассажиром, – велел Этрэн, вставая и словно бы невзначай потирая уголок глаза.
Офицер прищурился и кивнул.
– Прошу вас! – пригласил он Дерека наружу.
Пропустив его в дверях, обернулся и вопросительно приподнял бровь.
Этрэн неопределённо помотал рукой в воздухе.
Офицер кивнул и вышел. В принятой между ними системе сигналов эту пантомиму следовало понимать как: «Присмотрись-ка, что вообще за человек, а то я пока не определился, куда его пристроить».
1. Имена и названия в анжельском чаще всего имеют двойное ударение, поэтому правомерно было бы писать их как Эт-Рэн, Дран-Кар, Ань-Тье, Дер-Кэн, Ано-Дар итд Однако текст максимально русифицирован, так что пишется так, как привычнее в нашей традиции. В таком случае основным ударением считается то, которое на суффиксе (-эн, -ар). Однако, ежели вам того угодно, можете ударять и на первый слог. Так, например, даркийцы делают, сойдёте за местного.
«Эн» в анжельском переводится как «честь» только в тех случаях, когда выступает в качестве самостоятельного слова. Если «эн» становится суффиксом, его правомернее переводить как «здоровый» или «правильный». А если, ко всему, он становится имяобразующим суффиксом, то начинаются фантастические смысловые метаморфозы: он становится признаком по действию (то есть, причастием), а корень-существительное в таких случаях принято максимально абстрактизировать. Вот и выходит, что из куста («дерк») и чести («эн») мы имеем сперва «здоровый куст», а дальше, если оно таки становится именем – «объект, которому нужно солнце, чтобы здороветь». Этрэн красиво перевёл эту формулу на ньонский как «идущий к солнцу». Столь же правомерны варианты «любящий солнце» «ищущий солнце», «солнцезависимый» итд, в меру вашей фантазии.