В поисках императора - стр. 14
Пока он вертел в руках безделушку, все еще было возможно. Он написал на листке бумаги свое имя и промокнул его, а потом внимательно посмотрел на его зеркальный отпечаток на пресс-папье. Да, пока они одно целое; его власть еще заложена в этих значках на листе бумаги, в подписи, которая за двадцать три года тысячи и тысячи раз размножалась на указах. Пара при дыхании больше не было, выключенные два часа назад обогреватели остывали. Письменный прибор, подаренный ему персидским шахом, был вычищен до блеска, и серебро сияло. Часы, вдавленные в серую стенную обшивку, замерли на одиннадцати часах тридцати шести минутах. Ему не нравилось их назойливое тиканье; пускаясь в путь, он тут же их останавливал. Непонятно зачем, но часы снова и снова заводили, хотя давно пора было понять, что хозяину кабинета они не по душе. Он провел пальцем по комоду – ни одной пылинки. Позвонил в колокольчик, стоявший на письменном столе: пусть принесут газеты. Дверь открылась, и оттуда поплыл аппетитный запах. В кухне, которая размещалась двумя вагонами дальше, Харитонов вместе с помощниками готовил завтрак для всего кортежа, словно дело происходило двумя месяцами раньше. Да, будет еще и завтрак… И тогда они уже узнают ответ, который решит все за всех и навсегда…
Позже Родзянко объявил ему по телефону совершенно твердо, что спасти русскую монархию может только отречение царя от престола в пользу наследника Алексея, который до совершеннолетия будет иметь регентом Михаила. Пока Рузский разговаривал по телефону, лицо Николая странно разгладилось, как будто с него совершенно спало напряжение. Теперь оставалось только связаться со всеми генералами, командующими фронтами, и как можно быстрее. Пусть они решают, что делать с отречением.
Алексеев>9 и Русский вышли из вагона и направились в здание вокзала, чтобы позвонить в штабы фронтов, разбросанных по разным концам России, а Николай снова остался один, чтобы ждать.
Утром второго марта, в четверг, Рузский принес телеграммы с ответами, и камердинер поставил серебряный поднос с конвертами на письменный стол. Николай спокойно взял старинный нож и начал разрезать голубую бумагу конвертов императорской почты, стараясь не повредить штемпелей с указанием даты, времени, места отправления и количества слов. Теперь они важны для истории, не для него. Он уже не царь, если это зависит от ответа собственных генералов. А те были единодушны: он должен отречься. Он поднялся из кресла, открыл окно и приподнял занавеску – он чувствовал, что задыхается. Но это не помогло. Наверное, нужно уехать с этой платформы. Или вообще из города. А если и там, на открытом пространстве, ему не хватит воздуха? Куда ему бежать? Ему придется подписать отречение в поезде. Что ж, самые важные события в России часто происходили на колесах.
Он вспомнил первую ночь после ареста. Его лишили свободы восьмого марта, когда он на своем поезде въехал в Могилев, в Ставку верховного главнокомандующего, чтобы попрощаться с войсками. Той ночью, уединившись в своем купе, он начал неторопливо раздеваться в полутьме. Горели лишь лампады под иконами. Он один и под стражей, в неведении, куда едет и как долго протянется его заточение. Он присел на край кровати и прислушался. Поезд проходил через какую-то крупную узловую станцию, было слышно, как на развилках менялось направление путей, и вагон то и дело кренился из стороны в сторону, когда состав поворачивал. Дрожали и позвякивали хрустальные стаканы на подносе с водой, который ему ставили на ночь рядом с кроватью. Подрагивающая и мерцающая слабыми бликами в тусклом свете лампады вода в графине восхитила его и загипнотизировала; своим непрестанным колыханием она словно подталкивала его посмотреть на происходящее с иной стороны. В любой точке земного шара и в любой момент истории существовали люди, похожие на него, то есть узники, которые не знали ни того, в чем их обвиняют, ни того, когда наступит их последний час. Ах, если бы вдруг открылась дверь и появился сам Царь всех царей, и стал бы ему, Николаю, ближайшим другом и почитаемым отцом, который может все-все объяснить, который сильнее, смелее, умнее его…