В погоне за счастьем, или Мэри-Энн - стр. 30

– Джозеф, проснись! Мы сегодня с тобой венчаемся.

– Какая погода?

– Отличная. На небе ни облачка.

– Тем более стоит еще поспать. Погода не испортится.

Он зевнул, потянулся и соблаговолил приступить к процессу одевания. Вот эту льняную рубашку, ни разу не надеванную. Нет-нет, дай мне атласный сюртук. Галстуки? Но у него полдня уйдет на то, чтобы подобрать галстук. На днях он видел очень подходящий галстук в магазине на Стрэнде. Разве они не могут нанять экипаж и съездить на Стрэнд, прежде чем отправятся в церковь? Это невозможно. Нам уже назначено. Викарий ждет.

– Тебе нравится мое платье? Я вчера его купила. Госпожа Фавори была так великодушна.

– Очаровательно. Но почему розовое? Ярко-розовый совсем не сочетается с цветом сомон моего галстука.

– Никто не обратит на это внимания. Тем более в такую рань. Пожалуйста, поторопись.

Дело происходило девятнадцатого мая 1792 года. Рука об руку они шли через залитое солнцем поле к церквушке. В этот день Мэри-Энн выходила замуж и ей исполнялось шестнадцать лет.

Они были почти у церкви, когда Джозеф остановился и хлопнул себя по карману.

– Случилось ужасное. Я забыл разрешение.

– Оно у меня. И нам понадобится второй свидетель. Но я обо всем позаботилась.

– И кто он?

– Могильщик этой церкви. Я дала ему два шиллинга за труды. Поторопись. Нас ждут.

Боб Фаркуар, с цветком в петлице, стоял у входа рядом со священником.

– Мы решили, что вы передумали, – сказал он.

Мэри-Энн взяла Джозефа под руку и улыбнулась.

– Ни за что на свете, – ответила она.

Отчим смотрел на них и удивлялся. Молодой хлыщ, такой высокомерный, с презрительной миной – и Мэри-Энн, в розовом платье, смущенная, взволнованная и сияющая.

– Будем надеяться, что и через десять лет твои чувства к нему не изменятся, – сказал Боб Фаркуар.

Преподобный Сойер провел их внутрь. Все было очень просто, очень примитивно. Лучик солнца проник в полумрак церкви через грязное окно. Из сада доносился щебет птиц, вдали, на полях Панкраса, блеяли овцы.

Мэри-Энн произнесла слова клятвы чистым, уверенным голосом. Джозефа было еле слышно. После этого они направились в ризницу, чтобы расписаться в метрической книге. Мэри-Энн написала свое имя над именем Джозефа.

– А медовый месяц? – спросил священник, умиленный тем, что ему оказана честь обвенчать столь невинную пару. – Где вы его проведете?

Он протянул брачное свидетельство Джозефу и стал ждать ответа. Джозеф вопросительно посмотрел на свою новоиспеченную жену. Ведь их медовый месяц успешно продолжался в течение предыдущих пяти недель, зачем же что-то менять? Их жизнь должна продолжаться по-старому: они будут ездить на прогулки, обедать, спать до полудня, вставать ближе к вечеру.

Мэри-Энн улыбнулась. Сделав реверанс преподобному Сойеру, она взяла свидетельство у Джозефа.

– Мы поедем в Хэмпстед, – сказала она. – Мой муж нуждается в отдыхе, свежем молоке и чистом воздухе.

Ее взгляд, обращенный к Джозефу, был тверд. Джозеф тоже посмотрел на нее. Боб Фаркуар хихикнул и пихнул могильщика в бок.

То было первое испытание Мэри-Энн.

Они опять и опять возвращались к начатому разговору, но все безрезультатно. Спорить было бесполезно: они зашли в тупик.

– Значит, ты обманывал меня все это время?

– Я никогда не лгу. Это слишком накладно.

– В тот первый вечер на Блэк-Рейвен-Пессидж ты всем нам сказал, что у тебя много денег.