В погоне за счастьем - стр. 3

– Что ж, – сказала Мег, – блудный болван возвращается?

– И тут же исчезает, – добавила я.

– На кладбище он явится, – заверила она меня.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам мне сказал. Пока ты чесала языком, я поймала его на выходе из церкви. Предложила ему ехать с нами в Куинс. Но тут он что-то заблеял: мол, ему лучше на метро. Говорю тебе: Чарли все такой же засранец, только старый.

– Мег, – с упреком произнесла я, кивнув в сторону Этана. Он сидел рядом со мной, увлеченно читая книгу «Могучие рейнджеры».

– Он и не слушает мой треп, правда ведь, Этан?

Он оторвался от книги.

– Я знаю, кто такой засранец, – сказал он.

– Молодец! – Мег взъерошила ему волосы.

– Читай свою книгу, дорогой, – сказала я.

– Какой же умный ребенок, – заметила Мег. – Ты отлично воспитала его, Кейт.

– В том смысле, что он умеет ругаться?

– Люблю девчонок с высокой самооценкой.

– Значит, это про меня.

– По крайней мере, ты всегда все делала правильно. Особенно в том, что касается семьи.

– Да уж… и посмотри, куда меня это завело.

– Твоя мать обожала тебя.

– Обожала. В месяц раз.

– Я знаю, с ней было трудно…

– Скажи лучше, совершенно невозможно.

– Поверь мне, дорогая, ты и этот мальчуган были для нее всем. И я не преувеличиваю: именно всем.

Я закусила губу и еле сдержалась, чтобы не разреветься. Мег взяла меня за руку:

– Послушай меня: и родители, и дети думают, что именно им всего труднее. В итоге никто не чувствует себя счастливым. Но, по крайней мере, ты не будешь страдать от чувства вины, как это происходит сейчас с твоим идиотом братцем.

– Ты знаешь, на прошлой неделе я оставила ему три сообщения, сказала, что ей остались считанные дни, что он должен приехать и повидаться с нею.

– И он так и не перезвонил?

– Нет, за него это сделал его пресс-секретарь.

– Принцесса?

– Единственная и неповторимая.

«Принцессой» мы окрестили Холли – особу малопривлекательную и глубоко провинциальную, которая в 1975 году женила на себе Чарли и постепенно убедила его (бредовых доводов у нее нашлось предостаточно) порвать отношения с семьей. Не могу сказать, что Чарли особо упирался. С тех пор как я начала что-то смыслить в таких вещах, я знала, что мать и Чарли относятся друг к другу, мягко говоря, прохладно, и главной причиной тому был мой отец.

– Ставлю двадцать баксов на то, что малыш Чарли сломается у могилы, – сказала Мег.

– Да ни за что, – возразила я.

– Хоть я его давно не видела… когда, черт возьми, он приезжал к нам в последний раз?

– Семь лет назад.

– Точно, это было лет семь назад, но я слишком хорошо знаю этого паршивца. Поверь мне, он всегда жалел себя. Сегодня, как только я его увидела, сразу подумала: бедный старый Чарли все еще разыгрывает эту карту. А помимо жалости к себе его терзает и жуткое чувство вины. С умирающей матерью он не смог проститься, а теперь пытается загладить это своим внезапным появлением на похоронах. Какая драма.

– Он все равно не заплачет. У него все под контролем.

Мег помахала банкнотой перед моим носом:

– Давай посмотрим, какого цвета твоя наличность.

Я порылась в кармане жакета и нащупала две десятки. Торжествующе показала их Мег:

– С удовольствием избавлю тебя от двадцатки.

– С моим удовольствием от созерцания рыдающего говнюка это не сравнится.

Я покосилась в сторону Этана (все еще поглощенного чтением) и сделала выразительные глаза.