В погоне за бурным сексом - стр. 32
Думать о расследовании в таком взволнованном состоянии было решительно невозможно. Но все же, для очистки совести, подруги еще раз наведались к Ниночке. И хотя было уже около восьми часов вечера, пробка на дороге почти рассосалась, но девушка дома так и не появлялась.
– Наверное, она на свидании или в кино с молодым человеком, – завистливо вздохнула Леся.
И подруги решили, что нечего ждать у моря погоды. А лучше подъехать к Нине завтра часикам этак к шести или в половине седьмого утра. Едва только сойдут с корабля на берег и сумеют отбиться от многочисленных поклонников, которыми обзаведутся, и – сразу к Ниночке. Так сказать, с корабля да на бал.
– Рано утром она точно дома будет. Она же не сумасшедшая, чтобы в шесть утра по городу носиться?!
И хотя с последней Лесиной фразой можно было бы поспорить, но Кира не стала. В самом деле, ранним утром все нормальные люди дома у себя в постельках. Это только они с Лесей, снедаемые брачной лихорадкой, носятся по городу, а теперь вот еще и вплавь пустятся. И не одни, а с теткой Дулей в придачу.
По этому поводу у Киры также возникли сомнения.
– Ты уверена, что стоит брать тетку с собой? Как бы она не отпугнула от нас потенциальных кавалеров.
– Да как тебе не стыдно! Если бы не она, то мы бы с тобой вообще никуда не поехали. Она все организовала.
– Но…
– И потом, как ты себе это представляешь? У нее же билет куплен. Не могу же я его выкрасть?
– Почему?
– Хотя бы потому, что не знаю, где она его прячет!
– А ты поищи.
Леся только фыркнула.
– Думаешь, чем я занималась с тех пор, как узнала про эту экскурсию. Пыталась найти билет!
– И не нашла?
– Нет!
– А ты еще поищи.
– Поищу.
И подруги расстались до вечера.
– Сбор во дворе ровно в десять вечера, – сказала Кира, звонко чмокая подругу в щеку.
Ехать на пристань было решено на Кириной машине. Чтобы потом на ней же ранним утром мчаться к Ниночке. И девушки расстались до вечера. Леся осторожно проникла в дом, надеясь, что тетка принимает ванну, ушла в магазин или гладит платье. Одним словом, страшно занята и не сможет отвлекаться на племянницу, которая вознамерилась порыться в ее вещах в поисках билета.
Но ничуть не бывало. Тетка Дульсинея хотя и была занята, пришивая на красный шелк бисер и золотую тесьму, при виде племянницы мигом отложила рукоделие и засуетилась возле нее.
– Миленькая ты моя! Где же ты целый день-то шастала? Нам скоро с женихами знакомиться, а на тебе лица нет. Бледная вся!
– Сейчас приму душ и порозовею.
– И покушать! – засуетилась тетка. – Покушать нужно! А где твоя вторая девочка? Кира, так ее зовут? Что же ты ее к нам поужинать не позвала? Она ведь одна живет? Наверное, вечно на диете. Худая как щепка! Звони ей. Пусть приходит.
– Она не придет.
– Вот жалость! А я и супчика с куриными потрошками сготовила! С картошечкой, с вермишелькой. Да ты глянь! Это же прелесть какая, а не вермишелька! Вся звездочками. Крохотными-крохотными! Я целые две тарелки съела, до того вкусно оказалось.
Но Леся не хотела вермишельки. Она хотела привести себя в порядок. Смыть следы усталости и уложить волосы. Но от супа открутиться не удалось.
– Вкусно? – допытывалась у племянницы тетка. – Ах, жалость какая!
– Что тебе жалко?
– Девочку твою жалко. Подружку. Ведь и без ужина останется. И на корабль с нами не попадет. Я же про нее подумала, когда на рынок за курочкой моталась и заодно билеты нам с тобой купила.