В погоне за артефактом - стр. 43
Насмерть зализанная волколотом, я лежала на зеленой травке, смотрела в синее небо и философски размышляла на тему огромных зверюг и летающих через перила лестниц тортиков.
– Фомочка, – спросила пыхтяще-сипящего самого расчудесного мужчину на свете.
– Чего? – прохрипел пытающийся отдышаться сыщик.
– Как можно помогать и пакостить одновременно?
– Не знаю, ы-хы-ы-ы, это талант, ы-х-х-хы, его надо иметь.
– Большой талант, – еще более философски выдохнула я, вновь переводя взгляд на белоснежные облака.
В ответ напарник просто шлепнулся рядом и также философски уставился в небо.
– Подальше тикать надо, – глубокомысленно изрекла я.
– Надо, – согласился напарник.
– А то облава нагонит, – подначила не шевелящегося Фомку.
– Подохнут на месте от нашей вони, – сделал вывод сыщик.
– И то верно. – Я сложила руки на груди, любуясь, как облака меняют форму, превращаясь в далекой вышине в милых, измученных костлявой диетой волколотиков. – Покоя не дает мне вопрос, Фомка, – почему он выбрал меня?
– Неровно дышит, – сделал друг очевидный вывод. Очень очевидный и, я бы сказала, слишком очевидный.
– Ведет он себя именно так, – подтвердила я эту очевидность, – но, Фом, я ведь не королева выпускного бала, чтобы сражать красотой с первого взгляда! А артефакт точно избалован воздыхательницами. Видел, сколько у этого солнечного самомнения? Однако выбор он сделал именно при первой встрече. Знаешь, – решила я порассуждать на гложущую меня тему, раз уж все равно лежим и переводим дух, – вот никогда не было так, чтобы в меня с первого взгляда влюблялись, да и вообще ведь не влюблялись.
– Так ты же встречалась с этим… как там его звали?
– Питенс.
– Ага, с птенцом!
– Ему сложно было меня не заметить. Я тогда на него пустой горшок уронила – со стеллажа, на котором пыталась отыскать улики. Он ему на голову оделся, как сегодня на Мика – кастрюля.
– Нарочно уронила?
– Нет, случайно. Это было одно из первых заданий – отыскать пропавшие из цветочного магазина горшки из редкого фарфора с серебряными и медными инкрустациями. А Питенс оказался владельцем магазина. Пока я расследовала это дело, мы с ним и познакомились поближе.
– А потом?
– Потом дело раскрыла, расследование закончилось – и роман закончился.
– Ну а после него чего ни с кем поближе не познакомилась?
– А больше горшков под рукой в подходящий момент не оказывалось.
Фомка хмыкнул.
– Потому и говорю, что не внушаю я безумной страсти с первого взгляда, но артефакт нарочито ведет себя как влюбленный. А у него, во-первых, любить нечем, поскольку сердце отсутствует, во-вторых, тела нет, значит, плотские удовольствия не волнуют, в-третьих же остается лишь дух, сохранивший свой извращенно-гениальный разум, свой дар и склонность к розыгрышам, которая, судя по всему, была в нем очень сильна в то время, когда артефакт являлся человеком.
– А почему ты решила, что он им был?
– Он удивительно достоверно копирует все человеческие повадки и делает это именно в подходящих ситуациях. За его словами и поведением что-то стоит, но слишком мало информации, чтобы сделать конкретные выводы. Понять, почему он выбрал именно меня, это как ухватиться за ниточку расследования с другого конца, ведущего к развязке.
– Боюсь, в нашем случае даром предвидения обладает только один чел… дух, а потому, не разобравшись во всем и не распутав дела, предсказать ты ничего не сможешь. Почему бы не рассмотреть вариант, что он видит, как ты его в недалеком будущем обратишь?