В плену у травмы. Как подружиться со своим тяжелым прошлым и обрести счастливую жизнь - стр. 12

За последнее десятилетие мало какие теории и научные области дали бы столько результатов, сколько теория привязанности. Впечатляющая масса исследований, подтвердивших ее основные принципы, относится к наиболее важным достижениям в современной психологической науке, на что обратила внимание С. Джонсон в книге «Сила привязанности» (11, 16).

Человек – существо социальное, и это критически важный постулат в понимании комплексной травмы.

Когда мы приходим в этот мир, мы не можем выжить самостоятельно. Для того чтобы развиваться, взрослеть, обучаться, процветать и, главное, выживать, у нашего организма есть биологическая программа привязанности. Она ставит во главу угла нашу связь с тем, кто берет на себя основную заботу о нас. Мы можем называть этого человека «объектом привязанности», «значимым взрослым», «опекуном» и, конечно, «родителем» – самым же главным является то, что от него зависит наше выживание.

До глубины души мы – социальные создания; наши жизни заключаются в поиске места среди других людей (2, 125). От рождения до смерти мы запрограммированы на поиск не только социальных контактов, но и физической и эмоциональной близости с отдельными людьми, которые кажутся незаменимыми (11, 18).

За последние несколько десятилетий удалось многое узнать о развитии мозга и о том, как исследование и игра в контексте надежной привязанности способствуют развитию интеллекта, сотрудничества, любознательности и умственной гибкости. В отличие от этого, страх препятствует саморегуляции, воображению и сопереживанию себе и другим (1, 810).

О привязанности написано множество книг и научных статей, в которых даются самые разные ее классификации. Я предлагаю кратко рассмотреть то, как особенности связи опекуна с малышом будут отражаться на формировании его стиля привязанности[9].

Если опекун распознает и удовлетворяет сигналы малыша, у него формируется безопасная привязанность. Во взрослом возрасте это можно увидеть в такой жизненной позиции: «Я доверяю миру и могу запрашивать помощь».

Если опекун не распознает сигналы малыша, тот неистово плачет и привыкает к тому, что его могут услышать, только если он будет в постоянной реакции «бей или беги». Так формируется тревожная привязанность. Во взрослом возрасте это можно увидеть в такой жизненной позиции: «Я не доверяю тому, что ты останешься рядом, поэтому я буду цепляться за тебя что есть сил и умолять о твоей помощи».

Если опекун не распознает сигналы малыша и не реагирует ни на них, ни на его плач, взывающий о помощи, то малыш застревает в реакции «замри», то есть в оцепенении. Так формируется избегающая привязанность. Во взрослом возрасте это можно увидеть в такой жизненной позиции: «Я отрезан от своих желаний, так как я узнал, что на них все равно не реагируют, поэтому я буду полагаться исключительно на себя».

Если ребенок живет в страхе перед родителями, то у него формируется особый стиль привязанности – дезорганизованная / дезориентированная, или Д-привязанность (9, 114). Если опекун непредсказуем и может отвечать на сигналы малыша самым разным, в том числе жестоким, образом, то у него формируется именно этот тип привязанности. Любовь становится для него источником комфорта и страха одновременно, а жизнь во взрослом возрасте кажется хаосом.