В плену Скитальца - стр. 43
Времени не оставалось, я бросилась в угол, не удержавшись, прокатилась по полу, зацепив свою сумку, из нее высыпались медикаменты, нож и все остальное. Я влетела в угол за пультом, застегнула карабины и зажмурила глаза, в ожидании удара.
– Разворот! Всем расчетам огонь! – заорал Арадаль, но уже было поздно.
Удар пришелся чуть ниже рубки, в самое ее основание. Я почувствовала, как где-то на палубу ниже сломало пол, переборки затрещали, словно в агонии, зацепило питание, и рубка погрузилась в темноту. Вокруг меня грохотало, рвался металл, но самое главное – воздух еще был, а раз я могла дышать, то могла и побороться.
Я закрыла голову руками, металлические браслеты касались кожи лба и скул и мелодично звенели, но я понимала это только по дрожанию колец, звук пропал за грохотом. Потолок ломался. Где-то слева истошно заорал Арадаль. Самое главное, чтобы успели изолировать отсеки и не упустили кислород. Остальное пустяки. Средств спасения на «Скитальце» нет, так что погибать мы будем быстро и мучительно. Надо убираться отсюда. Хотя сейчас на корабле нет безопасного места. Одна могила.
Через несколько минут все закончилось.
Отбросив волосы назад, я заползла на четвереньках под пульт, который на всякий пожарный закрывал меня сверху. Мостик был в дыму и едких испарениях из охладительной системы. Я слышала кашель и хриплые крики. Стоять на четвереньках, прижимая ко рту воротник куртки, через который я пыталась дышать, было неудобно. Колени ныли, нос разъедал дым.
В этом дыму и темноте что-то искрило. Корабль горел и умирал. Какими бы шестипалубники живучими не были, но попадание в рубку и двигательные установки мало кто выдержит. Но он был способен побороться за живучесть: минимум два двигателя в строю, два экрана и радар работали. Будь я капитаном… Эх, и так понятно, в этот раз «Скитальцу» не уйти от Федерального флота. Один раз повезло, но любое везение заканчивается.
Арадаль пытался привести команду в чувство. Я слышала его крики, попытки руководить в этом аду были достойны похвалы, но безнадежны. На полу то тут, то там валялись тела – часть экипажа убило. Трое, нет четверо, лежали неподалеку от рабочих мест, где их настигла смерть. Более защищенная и убранная в конец мостика ставка командующего, где находилась и я, пострадала меньше.
Старпом взбежал на возвышение – на капитанское место, пытаясь хоть так призвать команду к порядку. Но руководить было не кем – крики раненых заполнили мостик, кто мог ползти или бежать спасались от ядовитого дыма в других частях корабля.
– Арадаль! – крикнула я. – Во вспомогательную рубку!
Я пыталась отправить его на запасной мостик, который на военных судах всегда дублировался, но с опозданием поняла, что он, скорее всего, отключен. А это время, чтобы пробудить его и перевести на запасное управление. Время, которого не было. «Скиталец» медленно, но неуклонно погибал.
Понимал это и Арадаль. Он упал на пол и заорал, как животное, несогласное со скорой смертью. Я нащупала в полутьме карабин и отщелкнула его, вскочила на ноги.
– Надо попытаться! – я подскочила к нему. – Надо перезапустить систему!
Он затряс головой.
– Нет, все… «Скитальцу» не уйти! – он упал на пол в истерике, бессильно ударив в палубу кулаком. – Нет, только не это! Я хочу жить!