В плену порочных снов - стр. 4

– Милая, ты такая фактурная, я бы написал тебя в духе "Олимпии" Мане, – поглаживая моё не идеальное разморенное тело, ласково прошептал Марк.
– А разве Мане писал не пейзажи? – почти сонно ответила, наслаждаясь прикосновениями.

Мужчина хмыкнул – кажется, я снова сморозила глупость.
– О! Их было двое! Они даже творили в один период, – не без восхищения пояснил Соколовский. – К слову, оба писали, как портреты, так и пейзажи. Только Эдуард Мане был – денди, утонченным парнем с тростью в руках. А Клод Моне – сын бакалейщика, мачо, куда более простоват. Это же просматривается и в картинах. Как шутят мемы: если на картине пятна – это Моне, а если лица – Мане. Наверное, именно из-за работ Мане я и решил стать художником.

Я слушала его, раскрыв рот от удивления. Слова пролетали мимо, а новая волна возбуждения накрывала с головой. Надо же, мой первый мужчина…

3. Глава 2

Весна – нет поры лучше, чем три месяца, наполненные пробуждением жизни.

Я всегда мечтала выйти замуж именно в это время года, чтобы бракосочетание в этот период стало не просто символом рождения новой ячейки общества, но и действительно дало ростки чего-то особенного, созданного с любовью и для любви.

Марк стал моим прекрасным принцем. Это не мужлан, а действительно человек искусства с тонким восприятием мира и таким же внешним видом. Иногда я чувствовала себя кабаном рядом с пантерой. По-мужски изящный, стройный красавчик с хвостом каштановых волос и столь же потрясающими, как и его талант, глазами, и я – простушка Бетти (было такое шоу).

Мы познакомились с легкой руки моей прелестной подруги Розы (она же – фея-крестная) и я не раз благодарила её за это.

Написание портрета заняло чуть больше месяца. Марк параллельно писал дипломный проект, а я проходила практику – мой выпуск на полгода позже, зимой.

Летом моего мужчину знала уже вся моя семья.

– Марк! Мы так рады с тобой познакомиться, – щебетала мама.

Отец был настроен более скептично.

– Художник – это разве профессия? – ворчливо поинтересовался папа.

Ну да, художник ведь должен быть голодным. Да и разве такую судьбу желают родители своему ребенку?

– Дорогой, – наступала мама на своего мужа. – Ну ты только посмотри, как сияют глаза нашей Алиски! К тому же, так она будет к нам ближе. Только представь, если бы Лисичка решила уехать в другой город!

Отец вскоре сдался и подарил мне квартиру, чтобы нам было где уединиться. Потом, здраво рассудив, помог Соколовскому открыть свою студию. Не это ли счастье?! Когда в столь молодом возрасте можно наслаждаться друг другом и обустраивать семейное гнёздышко, а не думать о том, как погасить очередной платеж по ипотеке или искать деньги на аренду съёмной халупки.

По началу казалось, что Марка (а точнее моего отца) беспокоило мое финансовое положение. Однако, осознав в полной мере потребности девушек и особенности жизни под одной крышей, мужчина смирился с тем, что нас обеспечивала я.

По окончании университета, отец настоял на том, чтобы я хотя бы годик отдохнула, продолжая активно пополнять мою карту и периодически намекая на то, что девушку все же должен обеспечивать её мужчина, а не отец. Марк стоически стерпел. В конце концов, у меня было время наведываться к нему в студию, готовить незамысловатую еду и следить за порядком. Правда, себя как раз, я немногим запустила, набрав ещё несколько лишних килограмм и сантиметров.